Земля огня

Гвен выбежала из замка и побежала по двору вместе с остальными. Они все поспешили ко входу в темницы, давно освобожденные от узников. Несколько ее солдат ждали перед стальной дверью, которая вела к ступенькам в подземелье и, перед тем, как войти, Гвен остановилась и повернулась к своим людям.

Она увидела нескольких человек, которые все еще бежали через двор, закричав от страха, цепенея, не зная, куда пойти.

«Идите сюда!» – крикнула она. – «Идите в подземелье! Все вы!»

Гвен сделала шаг в сторону, чтобы убедиться в том, что они все находятся в безопасности, и один за другим ее люди пробежали мимо нее, вниз по каменным ступенькам в темноту.

Последними людьми, которые остановились и встали рядом с ней, были ее братья Кендрик, Рис и Годфри, а также Штеффен. Все пятеро обернулись и окинули взглядом небеса, когда раздался очередной сотрясающий землю рев.

Теперь группа драконов была так близко, что Гвен смогла их увидеть. Они находились всего в нескольких сотнях ярдов, их крылья были огромными, лица наполненны яростью, они осмелели. Их огромные челюсти были широко открыты, словно им не терпелось разорвать их на части, и каждый зуб был размером с Гвендолин.

«Значит», – подумала Гвендолин. – «Вот как выглядит смерть».

Она в последний раз оглянулась по сторонам и увидела, что сотни ее людей укрылись в своих новых домах над землей, отказываясь спускаться вниз.

«Я велела им отправиться вниз!» – крикнула Гвен.

«Лишь некоторые люди послушались», – грустно заметил Кендрик, качая головой. – «А большинство отказалось».

Гвен почувствовала, что все внутри нее разбивается. Она знала, что случится с людьми, которые остались над землей. Почему ее народ всегда такой упрямый?

И затем это произошло – пламя первого дракона покатилось к ним, оно было достаточно далеко, чтобы не сжечь их, но вместе с тем достаточно близко, чтобы Гвен почувствовала, как жар опалил ее лицо. Она с ужасом наблюдала за тем, как поднялись крики, исходящие от ее людей на дальней стороне двора. Они решили ждать над землей, в своих жилищах или в форте Тируса. Каменный форт, всего лишь несколько минут назад такой нерушимый, теперь был объят огнем, пламя выстреливало спереди и сзади, словно он представлял собой ни что иное, как дом пламени, его камень обуглился и опалился в мгновение ока. Гвен тяжело сглотнула, зная, что если бы они попытались ждать в форте, то все были бы мертвы.

Остальным так не повезло: они кричали, охваченные пламенем, и бежали по улицам, прежде чем упасть на землю. Воздух разрезал ужасный запах горящей плоти.

«Миледи», – сказал Штеффен. – «Мы должны спуститься вниз. Немедленно!»

Гвен не могла заставить себя оторвать взгляд, но знала, что он прав. Она позволила остальным увести себя вниз по ступенькам, через ворота, во мрак, когда к ней покатилась волна пламени. Стальные двери закрылись за ними за секунду до того, как пламя добралось до них. Когда Гвен услышала, как двери позади нее завибрировали, ей показалось, что дверь захлопнулась и на ее сердце.

Глава вторая

Алистер рыдала, преклонив колени возле тела Эрека, крепко сжимая его в руках. Ее свадебное платье перепачкалось кровью. Пока она держала его, весь ее мир вращался, девушка чувствовала, что его жизнь начинает угасать. Эрек, страдая от ножевого ранения, стонал, и Алистер чувствовала по ритмам его пульса, что он умирает.

«НЕТ!» – простонала Алистер, качая Эрека в своих руках. Она чувствовала, как ее сердце разрывалось на части, пока она держала его, ей казалось, что это она умирает. Этот человек, за которого она собиралась выйти замуж, который еще несколько минут назад смотрел на нее с такой любовью, теперь безжизненно лежал в ее руках. Алистер едва это осознавала. Эрек получил такой неожиданный удар, из-за нее его застигли врасплох. Из-за ее глупой игры, когда она попросила его закрыть глаза, когда она подошла со своим платьем. Алистер переполняло чувство вины, словно все это было делом ее рук.

«Алистер», – простонал Эрек.

Она бросила взгляд вниз и увидела, что его глаза полуоткрыты, что они становятся тусклыми, жизненная сила покидает их.

«Ты должна знать, что это не твоя вина», – прошептал Эрек. – «И знай, что я люблю тебя».

Алистер плакала, прижимая его к груди, чувствуя, что он холодеет. И в эту минуту что-то внутри нее щелкнуло, что-то, что чувствовало несправедливость всего этого, что-то, что категорически отказывалось позволять Эреку умирать.

Алистер вдруг ощутила знакомое покалывающее чувство, словно тысяча уколов вонзилась в кончики ее пальцев, и девушка почувствовала, что все ее тело наполнилось жаром от макушки до кончиков пальцев на ногах. На нее снизошла странная сила, нечто сильное и первобытное, нечто, чего она не понимала. Эта сила была могущественнее любой другой в ее жизни, словно какой-то внешний дух завладел ее телом. Алистер почувствовала, что ее руки и ладони горели, и она рефлективно протянула руки и положила ладони на грудь и лоб Эрека.