Земля мёртвых душ

— Нет, за городом у него даже дачи нет. Деньги и хавчик управские маги шлют, с города доход идёт, зачем ему дача? Барахлишко с наших земляков у твоего мага оседает, потому что коридор в его управу пробит, а вот стволы… Ни разу не видел. Да сейчас и не война, чтоб их телегами возили. Мотоцикл один раз видел, помятый, без хозяина. Как раз телегой привезли и на дворе у мага сгрузили. А мы, тогда ещё ученики, потом помогали магу дверь в подвал запечатывать, он нашу силу использовал. Кто моцык вниз тащил, я не видел. Может, солдаты, а может, маг просто грузчиков с базара нанял… — задумавшись, Игорь снова налёг на ужин, потом отхлебнул винца и добавил: — Вообще рисковое ты дельце затеваешь. Маговы секреты — это тебе не пара заклинаний из книжки списать. Они ж не дураки, знают, чем им пахнет пара взводов солдатиков с "калашами". Даже местных обучить, и то… Так что если охраняют, то всерьёз, и держат в большом секрете.

— Ну, хоть что-нибудь выкопать ты можешь? — я не теряла надежды. — Нам бы точно знать, где этот склад, уже было бы что-то.

— Если ты про магов подвал, то лучше не лезь. Не знаю, что там за дверью, но на самой двери такое понавешано — просто жуть берёт. И волки эти…

— Какие волки?

— Маг волков прирученных держит, у него такая привилегия. Тут собак нету, так волчат лесных подбирают и дрессируют. Звери похуже овчарок будут: чуть что, так нападают молча и сразу в клочья рвут. Сторожа, что их кормят, из клеток выводят, и те боятся, на ночь в караулке запираются.

— Сколько сторожей?

— Двое. А вообще в доме много народу. Сам маг. Двенадцать солдат по всему дому. И ученики. И мы, помощники. И жена мага с детьми, тоже магичка. И кухарка с посудомойкой. И слуг человек двадцать. Правда, у подвала никто не ходит. Ночью волчары бегают, а днём там просто нечего делать. Так что прикинь, стоит ли вообще туда соваться.

— Нет такого замка, к которому нельзя было бы подобрать отмычку, — я покривилась: ещё не факт, что оружие в подвале, но почему-то именно его охраняют, как магическую лабораторию. Серьёзный орешек, боюсь, такой местному ворью не по зубам. — Ладно, я пока подумаю над твоими словами, а ты попробуй до завтра что-то разузнать. Хоть что-нибудь, хоть крупиночку… Понимаешь, Игорь, это действительно как козырный туз в рукаве, с которого можно зайти в самый нужный момент. Пока что у нас на руках сплошная мелочь. Остаётся изворачиваться, рисковать, блефовать, даже жульничать — извини, мы не в "сочинку" сели перекинуться, с нами тоже играют не по правилам, и на кону наши жизни.

Игорь думал долго, минут пять. Всё это время он меланхолично жевал, устремив взгляд куда-то мимо нас. Притом именно раздумывал, а не просто таращился в стенку. О возможности предательства с его стороны я не думала. Не потому, что настолько доверяла, а потому, что Игорь на такое не способен. Это простой человек с простыми запросами к жизни. Он оказался большим любителем вкусно покушать, ему катастрофически не хватает развлечений, но за возможность каждый день объедаться и играть в "тетрис" он земляков не сдаст. Скорее, будет держаться за нас обеими руками, чтобы к тому самому "тетрису" вывели. И поможет чем может. Но продавать — нет. Есть в нём какая-то старинная, неколебимая житейская мудрость, унаследованная, скорее всего, от дедов-бабок. И эта мудрость весьма однозначно определяет место предательства в перечне смертных грехов. Такие, как Игорь, семьдесят лет назад поднимались в атаку, не думая о сытной жратве и деньгах. Они нутром чуяли, где им должно быть, и, если не везло, умирали под чужими пулями, зная, что в их смерти — жизнь их близких. Так что с этой стороны всё железно. Вопрос лишь в том, что именно сумеет узнать Игорь и как этим знанием распорядиться.

— Лады, — кивнул он, запивая вином очередной кусок мяса. — Вы тут до завтра останетесь? — он перешёл на местный язык.

— Мы сняли комнату, — сказал Дойлен, чуть-чуть шевельнув пальцами — интересовался точным содержанием нашей беседы, не иначе. — Вторая по левую сторону, если не найдёте нас здесь за трапезой.

— Тогда завтра к обеду ждите. Даже если ничего не выгорит, всё равно приду, поговорим.

— Отсутствие новостей — тоже новость, — я пожала плечами. — Если ничего не получится, мы всё равно не оставим это дело, не так ли, милый? — это уже Дойлену и с тонкой улыбкой. — Прибыль, правда, будет невелика, но это больше, чем совсем без прибыли.

— Я договорюсь с хозяином насчёт завтрака и обеда, и чтобы Лиса накормил, — сказал мой дорогой сосед, и пошёл к стойке, где усатый дядька — трактирщик — до блеска натирал оловянные кружки чистым полотенцем.

— Твой, да? — Игорь проводил его странно весёлым взглядом, а потом заговорщически подмигнул мне. — Сразу видно, спёкся мужик.

Ч-чёрт… У меня аж сердце сбой дало.

— Как это — спёкся? — у меня сейчас, наверное, физиономия бледнее, чем у графа Дракулы. — В каком смысле?

— В том самом, — пояснил земляк. — До хрустящей корочки. Зацепила ты его, и всерьёз. Неужели сама не заметила? Твой он, с потрохами. У меня на это глаз намётанный.