Земля Ивана Егорыча

Марков Георгий Мокеевич Земля Ивана Егорыча

Георгий Мокеевич МАРКОВ

ЗЕМЛЯ ИВАНА ЕГОРЫЧА

Рассказ

А н н о т а ц и я р е д а к ц и и: "Если одному из нас придется

погибнуть в битве с врагом, то другой во имя нашей боевой дружбы

никогда не забудет о своем долге перед памятью погибшего, перед

будущим его родных и близких..." - было записано в "Клятве

дружбы", которую дали друг другу фронтовики полковник Михаил

Нестеров и подполковник Степан Кольцов, погибший впоследствии в

боях с немецко-фашистскими захватчиками. Нестеров Михаил

Иванович не пощадит ни сил, ни времени, чтобы исследовать

историю экспедиции Тульчевского, и доведет результаты этой

работы до конца. Повесть "Завещание", как и рассказ "Земля Ивана

Егорыча", проникнуты любовью к Родине, к отчей земле, раздумьями

о мирном предназначении человека.

Лауреат Ленинской премии, дважды Герой Социалистического

Труда Георгий Марков держит руку на пульсе жизни, поднимая в

своих произведениях актуальные проблемы современности.

================================================================

1

В тот вечер в Тепловском райкоме долго не гасли огни. Ивана Егорыча Крылова, первого секретаря райкома, провожали на пенсию. Всю свою жизнь Иван Егорыч прожил в Тепловском районе. Из шестидесяти трех лет со дня рождения отсутствовал только четыре года. Шла война с фашизмом. Многие тогда отсутствовали. И многие не вернулись. Многие.

Ивану Егорычу повезло. Приехал с фронта цел и невредим. Некоторые даже не верили, как могло это случиться; человек не вылезал с передовой, а не только не убит, даже не ранен.

- Заговоренный я, друзья-приятели, - отшучивался Иван Егорыч, позванивая орденами и медалями. - Пули от меня отскакивали, как горох.

- Везучий ты, Иван, и на войне уцелел, и в работе везет тебе. Кому выговоры, а тебе награды, - говаривали Крылову секретари других райкомов, когда Тепловский район выдвинулся во всех областных сводках в первые строчки и прочно занял там место.

Напомнили обо всем этом и на прощальном вечере в зале нового каменного особняка, который недавно украсил широкую, просторную площадь районного центра.

На торжество прилетел на вертолете из области первый секретарь обкома Константин Алексеевич Петров. Был он совсем молодой, годился в сыновья Крылову, но успел за свои недолгие годы многое: институт-окончил, диссертацию защитил, директором крупного завода был, стоял во главе горкома, два года колесил по областям в должности инструктора ЦК. И все же, по правде сказать, не этим снискал уважение к себе Ивана Егорыча: горячностью своей. Как начнет какой-нибудь практический вопросец раскручивать, не остановится, пока весь клубок до основания, до первого узелка не размотает. И уж если на что-то даст согласие, то, знай, своих слов не забудет! Недели не пройдет, и понесется по проводам молодой басок Петрова: "Не призабыл ли, Иван Егорыч, о разговоре? Не медлишь ли с делом? Нашел ли смелых, инициативных людей?"

А Иван Егорыч тоже не из тех, чтоб медлить: и разговор не забыл, и с делом не помедлил, и горячих, порывистых людей отыскал...

Среди речей директоров совхозов и председателей колхозов не в самом начале, не в самом конце, а где-то в середине заседания произнес короткую речь и Петров.

- Удачлив ты, Иван Егорыч, - сказал он. - Пусть таким удачливым будет и твой преемник. За Тепловский район в обкоме мы всегда были спокойны. Знали, тепловцы при любых условиях и план сделают, и сверх него кое-что дадут. Ну, отдыхай теперь, Иван Егорыч, отдыхай сколько влезет! Поработал и повоевал ты на славу. Жаль нам тебя отпускать, а надо. Ни у кого нет к тебе никаких претензий. Отдыхай!

Иван Егорыч слушал речи товарищей по работе с таким чувством, будто говорили не о нем, провожали на пенсию кого-то другого. И когда руководивший заседанием второй секретарь райкома предоставил слово Ивану. Егорычу для ответа, тот растерялся. С минуту стоял он молча, приглаживал ладонями седые волосы, спадавшие на крутой лоб, настороженно поглядывал в зал, до отказа заполненный людьми, которых он знал годы, а большинство даже десятилетия.

- Ну, перво-наперво за все доброе благодарю, - тихо сказал Иван Егорыч и замолчал, подбирая слова: - Ну и мастера же на похвалу! Пели, как курские соловьи... И такой Иван Егорыч, и этакий... А Самохвалов вон чуть слезу не пустил... Может быть, Федор Федорыч, ты это от радости: слава богу, мол, перестанет старик на рассвете с постели поднимать... - В зале громко захохотали, кто-то крикнул: "По любви он это, Иван Егорыч! Уж очень ты за его совхоз всегда переживал!"