Земля и небо. Записки авиаконструктора

Когда я, предварительно созвонившись, появился с новыми схемами в просторном кабинете Сухого, там оказались собранными все основные руководители опытного конструкторского бюро. Пришлось сделать импровизированный доклад. Вот его тезисы: изменить силовую схему крыла, перенести стойки основного шасси с фюзеляжа на крылья, ликвидировать вырезы в фюзеляже и узлы крепления стоек шасси, на их месте разместить топливные баки упрощенной формы и большей емкости, горизонтальное оперение, поделенное на стабилизатор и рули высоты, заменить на цельное, отклоняемое необратимым бустером.

Этот доклад поначалу особых возражений не встретил, но через несколько дней развернулась настоящая битва идей. Первым ринулся в бой отдел прочности под руководительством заместителя главного конструктора Н. С. Дубинина. Он представил Сухому сравнительную весовую сводку, из которой видно было, что никаких преимуществ у крыла предлагаемой новой конструкции нет. Но прочнистка Ольга Колчина мне конфиденциально сообщила, что по расчетам весовой бригады система силовой структуры крыла — так называемой «кочерги» — проигрывала в весе схеме с внутренним подкосом, которую я предлагал, 300–350 кг.

Я, понадеявшись на первоначальную реакцию Сухого, стал горячо отстаивать новую схему, но поддержки не получил. Единственным результатом этого спора оказалось решение главного конструктора запустить в детальное проектирование обе схемы, чтобы затем уже по сумме реальных весов конкретных деталей крыла определить вес крыла в обоих вариантах и избрать наилегчайший.

Пока шел спор о крыле, в атаку перешла бригада шасси, доказывая, что в отведенном месте в крыле шасси не укладывается. Особенно горячился начальник бригады В. И. Зименко. Пришлось сделать макетное крыло в масштабе 1:10 и воочию доказать, что шасси прекрасно укладывается между передним лонжероном и силовым внутренним подкосом.

Отдел управления во главе с его начальником Н. П. Поленовым сопротивлялся дольше всех. Раздельное горизонтальное оперение не только продолжали проектировать, его даже построили в металле, и только тогда параллельно стали проектировать цельноотклоняемое горизонтальное оперение.

Из сравнительного расчета весов двух вариантов конструкции Су-7 было установлено, что общая экономия веса в новом варианте составила 665 кг: крыло оказалось легче на 400 кг, фюзеляж — на 150 кг, шасси — на 80 кг и оперение — на 35 кг. Как-то раз даже суховатый Сухой все же бросил на одном из совещаний такую фразу: «По схемам Адлера конструкции получаются легче».

Между тем, картина неблагоприятного обтекания крыла в 60 градусов не выходила у меня из головы. А что если, размечтался я, взять, да и заменить стреловидное крыло на треугольное? Под условным наименованием Т-3 такой проект был проработан в нашей бригаде и представлен главному конструктору.

Сухой с ходу одобрил. Через ЦАГИ и другие ключевые организации проект прошел легко и задание вскоре было получено.

В бригадах ОКБ на этот раз все прошло без особых споров, и фабрика рабочих чертежей заработала на высокой скорости.

Этот самолет в дальнейшем был благополучно построен, испытан летчиком-испытателем В. Н. Махалиным, оправдал заложенные при его проектировании конструктивные и расчетные предпосылки, принят на вооружение ПВО и показал не только высокие для своего времени летные данные, но и, неожиданно, хорошие пилотажно-маневренные свойства. Вслед за Су-7, ему было присвоено наименование Су-9.

…В самый разгар работы над новым проектом, как гром с ясного неба, по адресу нашей бригады и моему лично обрушился ряд последовательных ударов.

Истребитель Т-3 (Су-9)

Первый из них нанес заместитель главного конструктора и по совместительству секретарь партбюро КБ В. А. Алыбин. Выступая на партсобрании с резкой критикой работы бригады эскизного проектирования, он заявил, что по вине Адлера по два раза разрабатывались рабочие чертежи крыла, шасси, оперения и фюзеляжа Су-7, из-за чего затянулась постройка этого самолета. Он предложил вынести мне выговор с занесением в личное дело за недобросовестность в работе.

Выступив сразу же вслед за Алыбиным, я, подтвердив факт двойного проектирования, отметил, что тогда работа в КБ находилась еще в начальной стадии и предложенные существенные изменения эскизного проекта были осуществлены безболезненно. Однако многие начальники отделов и бригад КБ предпочли упорное сопротивление нововведениям, яростно оспаривая их целесообразность. Только после двойного параллельного проектирования, убедившись на собственном опыте в преимуществах новых схем, все, наконец, успокоились. Так, кто же виноват в затягивании постройки Су-7?

Собрание не поддержало своего желчного, несимпатичного секретаря и никакого выговора мне не вынесло.

Дальше — больше. В стенгазете КБ появляется статья начальника отдела оперения и управления Поленова аналогичного содержания с критикой в тот же адрес.