Марко Поло еще ничего не понимал.
Дядя продолжал:
— Мы опасались, что плен твой продолжится долгие годы или, что еще хуже, ты умрешь в этой тюрьме, мы хотели тебя выкупить, но генуэзцы очень дорожились, и вот мы решили… Мы решили, — продолжал дядя, — что брат Никколо, который хотя и стар, зато крепок, должен взять новую жену. Вот так и стало. За это время он стал отцом твоих братьев Стефано, Маффио и Джованни. Превосходные дети. Дорогой Марко, ты будешь их очень любить.
Отец застенчиво сказал:
— Не огорчайся, Марко, я могу даже выделить тебе твою часть капитала… Тут в твое отсутствие на тебя наложили штраф за неисправную водосточную трубу. Мы хлопотали с нотариусом Джустини, и штраф снят… Дети у меня здоровы, и я разрешу тебе даже разговаривать со мной, не снимая шляпы.
Этот разговор пересказан Разумно, первым биографом Марко Поло, и достоверен.
О штрафе за трубу сохранились даже документы.
Марко Поло, как человек умный, не обиделся на поспешность своего отца. Он женился сам и жил в меру счастливо, а как жил, я еще расскажу, потому что мне жалко расставаться с моим героем. Что же касается Кокачин, то она действительно умерла в Персии в 1296 году.
Марко Поло пережил своего отца и поставил ему памятник. Памятник был почтенного вида, из прочного камня, в портике у церкви Санто-Лоренцо. На памятнике герб, на гербе три галки; цвет герба лазоревый, птицы песочные на серебряной полосе.
Марко Поло встречается сам с собой
Город вставал по звону колокола.
В девять часов — завтрак, в полдень — обед, в девять часов вечера тушили огни, тоже по звону колокола. Обед скучный — рыба, кабанье мясо. Рыба — редко осетр и форель, чаще сушеная щука…
Город разделен на шесть частей.
Между островами деревянные мостики без ступеней. Центр в районе острова Риальто, там, где монетный двор. Самый большой остров так и называют Монетный.
Ночью в домах холодно. Окна широкие и открываются внутрь, и этим здесь гордятся.
Здесь умеют отливать колокола, делать стекло, изготовлять золотые ткани, духи, лекарства. Здесь даже цех хирургов отделен от цеха цирюльников. Иностранцы живут в отдельном квартале. Здесь они торгуют оптом, получают товарами, а не деньгами, здесь учатся они венецианскому искусству торговать, давать векселя. Они живут как пленники. Как пленник живет и Марко Поло вместе с рабом своим Петром, татарином.
Дома деревянные и крытые дранкой и черепицей. Только что начали мостить улицы. На темных двориках колодцы и рядом сток для нечистот, ведущий в канал. На стенах всегда роса. Около домов стоят по бокам службы, перед домами резные столбы для лодок.
В темной комнате Марко Поло резные византийские стулья, кровать с пологом и на кровати простыни до пола. Марко Поло богат.
Утром зазвонит колокол — марангон. Можно будет выйти на улицу, на узкие тропки вдоль канала.
Город оживет…
Набережные пахнут Востоком. Здесь склады восточных товаров, курений, лекарств.
Из Африки сюда приходят хлеб, воск, шерсть, кожа. С Черного и Азовского морей — меха и металлы. Материи — из Индии и Китая.
С Кипра — хлеб.
Набережная пахнет восточными товарами, имбирем, перцем, краской, материей. С набережных везут в Мавританию, Египет мелкий металлический товар, бочки, деревянную посуду, дешевое стекло и рабов. Самые дорогие — русские. Это тот белокурый и крепкий народ, который живет в местности, где не хватает то ночи, то дня. Этот народ в большом спросе. Мужчин везут в Египет, где они дороже даже, чем кавказцы. Женщины идут в Италию.
На набережной говорят больше всего о прибытии рабов, о ценах на них.
— Из Египта пришло две тысячи мужчин первого качества.
— Русская женщина семнадцати лет прошла на Флоренцию за две тысячи девяносто три лиры, а двадцати четырех лет — за тысячу шестьсот восемьдесят четыре лиры, а самая дешевая — в Венецию, за тысячу сто двадцать две лиры.
На верфи строят новые галеры.
Строже стал совет. Большой совет уничтожен, сеньория превратилась в наследственную, имена знатнейших записаны в Золотую книгу, и эту книгу откроют снова только через сто лет.
На площади св. Марка гуляют люди в круглых беретах и в белых колпаках. Зеленые, фиолетовые, красные мантии, длинные плащи с поясами, плащи на золотой подкладке, взбитые волосы, бритые щеки. Богато живут венецианцы.
Марко Поло грустит в Венеции. Много разговаривает, много гуляет.
Марко Поло уже женился. Нет у него сына, не поддержит сын славу отца. Только дочери есть у него.
Сам Марко Поло в судебных решениях подписывается «нобилис вир» — знатный человек.
С улыбкой кланяются ему люди в фиолетовых и красных плащах.
Умер Кубилай, нет дороги обратно на Восток. Генуэзцы заперли вход на Крым…
Марко Поло видел иную жизнь и не мог отдать своего сердца Венеции. Он скучал. Между утренним и вечерним колоколом вспоминал о Великой империи, о Великой Китайской стене, о каналах, в тысячу раз более длинных, чем венецианские.
К подъездам деревянных домов подъезжали шаткие гондолы.
В доме вода в хрустальных графинах мутна, вода дождевая, из цистерны, смазанной глиной.