Земли Меча и Магии. Корпус Смерти (СИ)

Чертовски напоминает типичную партию приключенцев, ибо где еще кроме борделя и мрачных подземелий, какого-нибудь данжа, вырезая бесчисленные полчища тупых мобов, стерегущих сокровища Древних Кого-то Там, может собраться настолько разношерстная компания. Ответ прост — в рабстве. И где еще сборная солянка из разумных существ, большая часть которых люто ненавидит друг друга в естественной для себя среде обитания, может превратиться если и не в единый крепко спаянный организм, то в небольшую банду крайне хороших товарищей. Плен, грязный, темный, молчаливый, выворачивающий все внутреннее естество наизнанку, дабы подвесить его к потолку этого пласта мироздания ржавыми звеньями цепей, отделяющим тело и душу от свободы, отличный способ знакомства. Для тех кто выживет, конечно же. Эффективнее действует только совместная битва. Даже по ее завершению, когда некто третий, посмевший вмешаться в разборки двух непримиримых врагов, хладным трупом валяется в грязи с раскроенным черепом, а оставшиеся в живых вцепились друг другу в глотки, они делают это… с некоторым уважением?

Трудно не сблизится с кем-то, когда неопределенное время вы находитесь в замкнутом помещении, без малейшего шанса на выход. Когда жрете вяленую солонину вместе с ломающим своим смрадом хрящи носа супом, в котором отчетливо видны останки незадачливого беса или гоблина. Когда засыпаете в лужах собственной крови, мочи, дерьма и блевоты. Когда каждый день видите, ЧТО именно с ними делают. Когда видите угасание трепещущих в грудных клетках душ и перетирание в прах привычных рамок сознания.

Принципы. Они исчезают и при меньших превратностях судьбы. Тебе кажется, что существуют вещи, которые ты не совершишь никогда и ни за что, даже под дулом автомата, упирающегося в затылок. Они говорят — лучше сдохнуть, чем вот это вот все. И да, они действительно считают, что именно так и поступят. Плюнут в лицо неведомому надсмотрщику и пойдут на встречу смерти с широкой приветственной улыбкой, дабы лежать разлагающимся куском мертвечины в какой-то канаве, пожираемым трупными червями и вечноголодным вороньем. Но нет. Такого не будет. Почти ни у кого. Только безумцы могут совершить нечто подобное, одинокие, глубоко несчастные, прячущие вселенскую тоску за сросшейся с мимическими мышцами маской безумия, которая окончательно стала частью черепной коробки, стенки которой разрываются от потока мыслей, не имеющих ничего общего с адекватной оценкой происходящего. Они видели жизнь со всех ракурсов и им плевать на последствия своих действий. Невозможно угрожать тому, кто забыл, что такое страх. Невозможно шантажировать того, у кого ничего нет. Невозможно предугадать действия человека, раскусившего темную изнанку вселенной и осознавшего саму концепцию собственного существования в этой точке пространственно-временного континуума. Невозможно свести с ума безумца. Невозможно убить того, кто уже мертв, пусть и внутри. У таких людей действительно есть принципы — заповеди, законы, Кодекс, названий много, но смысл один. В мире попросту не существует силы способной заставить их перешагнуть это, кроме них самих.

Что же до остальных… они ломаются. Ломаются в обжигающе-холодном пламени кромешного мрака, к которому попросту не были приспособлены. Внутренне умирают, морально и нравственно деградируют, разлагаясь в нечто, чему попросту нет четкой классификации в цивилизованном обществе, или же закаляются, крошатся, раскалываются на горящие куски, рассыпаются пеплом чадящих руин, но лишь затем, чтобы восстать из грязи новым человеком, мутировав в людей с Принципыми. Бесчувственных, холодных, злых, жестоких, безумных, смешных, забытых или еще каких-то — спектр широк и кране разнообразен. Тараканы в голове и внутренние демоны сношаются друг с другом в жесточайшей, извращеннейшей оргии, дабы под конец совершить совместный акт добровольно-принудительного суицида, дав еще нерожденным тварям внутреннего естества обильную пищу и почву для дальнейшего роста. В жизни случается всякое дерьмо, и оно всегда меняет тех, кому не повезло в них вляпаться. Некоторые изменения малозаметны, но они есть. Они всегда есть.

Кто из них мог представить, что в какой-то отрезок жизненного пути будет мечтать о хорошо прожаренном предплечье мелкого, грязного и крайне вонючего зеленокожего ублюдка? Никто, ну кроме полукровки и некроманта.

Первыми не выдержали эльфийки. Сломались почти сразу. И никто, ни одна живая душа не могла обвинить их в слабости, ибо подобное…

Их поймали после налета орков Гнилого Зуба на какое-то эльфийское поселение, пытающихся как-то продраться сквозь буреломы. Нашла разведывательная звезда гоблинов, рыщущих по лесам, в поисках примерно таких же беглецов. Брата этих близняшек подстрелили. Неровный зазубренный наконечник стрелы, грубой, корявой, несуразной, но все равно смертельно опасной, пробил его коленную чашечку, превратив большую часть сустава, мышц и сухожилий в окровавленное месиво. Девушки были повалены на землю под истошные вопли, корчащегося в кровавой грязи их самого близкого родственника.