Зелиус (СИ)

- Возьмусь, я поучать люблю, - Зелиус встал во весь рост, взмахнул иссиня-черными крылами, перья за спиной стажёра ахнули от сквозняка. - Красиво?

- Очень! - мечтательно отозвался стажёр.

- Ничего, и у тебя такие будут. Задание понял?

- Понял, Зелиус, готов исполнять.

- Тогда вперёд, ученик!

Вечером 1 января 1918 года Владимир Ильич Ленин помахал рукой Подвойскому и сел в автомобиль. Его сестра Мария и швейцарский друг Фриц Платтен уже были внутри. Шофёр хрустнул рычагами и экипаж тронулся, почти сразу погрузившись в густой туман ночного Петербурга. Владимир Ильич всё ещё находился под впечатлением горячих слов, сказанных на митинге перед бойцами первого батальона Красной Армии. Сзади ещё доносились крики: "Ура!" и "Да здравствует революция!", но скоро затихли. Ленин заулыбался и подмигнул Марии, та ответила, все засмеялись.

Зелиус летел сверху. По гололёду машина двигалась медленно, улицы были пустынны, нападение могло начаться в любое мгновение. Он махнул крылами и опустился пониже. Подлетел стажёр.

- Молодец, Антоний, - крикнул ему Зелиус, - правильно толпу водил, не дал возможности применить оружие.

- Стрелять было невозможно, а бомбу могли метнуть...

- Я им шепнул, что это было бы негуманно, - усмехнулся чернокрылый корректор и опустился ещё ниже. В одном из переулков он заметил бегущих к машине людей. Началось. - Антоний, отгоняй прочь, кого сможешь!

- Понял!

Впереди бежал человек в офицерской шинели с бомбой в руке. Он уже готов был её кинуть, но Антоний неслышно и невидимо взмахнул перед ним крыльями и тот, словно наткнувшись на ватную стену, вязко остановился. Машина невредимой ушла к мосту через Фонтанку, но с набережной вынырнул ещё один злоумышленник с револьвером, он вскинул оружие и открыл стрельбу. С такого расстояния пассажиры на заднем сидении не могли уцелеть, но Зелиус подоспел вовремя. Он ворвался внутрь тесного салона автомобиля, обхватил крылами плотную фигуру Ленина, а заодно и Платтена, у того снаружи только рука торчала и сдвинул их из этого пространства. Сюда приглушённо доносились крики женщины, отпрянувшей к дверце и мат шофёра. Пули летели сквозь салон, не причиняя вреда пассажирам. Скользя лысой резиной, автомобиль взобрался на мост и понёсся вниз, оставив нападавшего позади. Зелиус довольно улыбнулся и, взлетая, успел заметить, как сосед Ленина наворачивает на кровоточащую руку платок. Его пуля всё-таки вскользь задела.

Зелиус сидел на крыше Зимнего дворца, впитывая утреннее солнце и любуясь искорками падающего с неба снега. Рядом захлопали крылья - прибыл стажёр.

- Ты делаешь успехи, Антоний, - похвалил его Зелиус, - даже я не догадался бы довести Спиридонова до явки с повинной. Очень изобретательно: одним ходом обезопасить синтезатора коррекции.

- Спасибо, - довольно заулыбался стажёр. - Знаешь, когда чекисты их всех арестовали, я к ним в камеры залетел, и подсказал написать прошение на имя того, кого они собирались убить.

Антоний сделал паузу, ожидая, что Зелиус проявит интерес к его рассказу, но чернокрылый равнодушно рассматривал снежинки.

- Они попросят Ленина отправить их на фронт, - неуверенно продолжил стажёр. - Вот.

- Мне всё равно, Антоний,

- Зелиус, я слышал от Агафона, что без тебя Владимир Ульянов не стал бы революционером?

- Я лишь сделал то, что предписывала инструкция: создал условия однозначного решения. То, что ради этого пришлось круто изменить жизнь его брата, так ведь это наша работа, стажёр, - Зелиус ухмыльнулся и похлопал Антония по плечу. - Нам ещё столько предстоит сделать, коллега, стоит ли отвлекаться?

Следующим шагом корректоров была задача привести большевиков к полной власти. Зелиус собрал информацию среди соратников и противников синтезатора и наметил многоходовую операцию. От Антония он своих замыслов не скрывал и тот восхищался хитроумностью своего учителя.

- Это не хитрость, Антоний, - снисходительно улыбался Зелиус, - а опыт и интуиция.

В ночь с 3 на 4 марта 1918 года Феликс Эдмундович Дзержинский встретился в Метрополе с очень важным лицом из числа партии левых эсеров. Инициатива исходила от визави, но вполне отвечала интересам Дзержинского. Они настороженно всмотрелись друг в друга.

- Неожиданно, да? - мягко улыбнулся Фишман.

- Если честно, то "Да"

Они обменялись рукопожатием.

- Яков Моисеевич, время и у вас, и у меня в дефиците, так что сразу к делу?

- Не возражаю, - кивнул Фишман, - поэтому вопрос сразу в лоб: Феликс Эдмундович, как вы относитесь к подписанному сегодня миру с немцами.

- Плохо отношусь, - Дзержинский поморщился.

- Вот и наша партия, как бы это помягче сказать...?

- В ярости?

- Вроде того.

- Яков Моисеевич, Бонч-Бруевич высоко ценит ваш вклад в борьбу с винными погромами.

- Ненавижу пьяную солдатню! - ощерился Фишман. - Насмотрелся в Одессе, потому пресекаем на корню. Кстати, вы, как я слышал, готовитесь к переезду в Москву?

- Решение принято, сами знаете, немцы очень близко от Петрограда.

- Мы тоже переезжаем и в этой связи у меня к вам предложение.

- Весь во внимании.

- Помогите мне в Москве устроиться в германское посольство.

- Зачем?!