Зелинский

Как выяснилось в дальнейшем, полученное Николаем Дмитриевичем соединение (дихлордиэтилсульфид) обладало страшным смертоносным действием. Это вещество, первооткрывателем которого случайно оказался Зелинский, чему в то время никто не придал значения, через 30 лет было применено немцами в бою при Ипре. Оно принесло смерть тысячам людей. Это был приобретший столь ужасную известность газ иприт. И через 30 же лет бывший практикант Геттингенской лаборатории, русский ученый-химик Николай Дмитриевич Зелинский направил свои силы и знания на борьбу против действия иприта и выиграл эту борьбу, защитив воинов своим противогазом.

Зелинский открыл глаза. Его разбудила музыка. Струнный квартет исполнял пьесу Шуберта. Сознание еще не вполне вернулось к нему. Все было незнакомо, удивительно и непонятно. Высокий белый потолок, кровать, столик — это не походило на комнату в пансионе Гуммель. Зелинский сделал движение, почувствовал боль в руках и увидел свои руки забинтованными, лежащими поверх серого одеяла. Все прояснилось: он в госпитале. Вспомнился неудачный опыт, но причину несчастья Зелинский не мог еще себе уяснить.

В палату вошла сиделка, очень крупная женщина в сером платье и белом фартуке.

— Как господин себя чувствует?

— Спасибо, хорошо. Откуда эта музыка?

— Это штейнтих в честь господина.

— В честь кого?

— В вашу, господин. Играют студенты. Они узнали, что с вами случилось несчастье. Они выражают вам свою симпатию.

Это были студенты-химики, ученики профессора Мейера. Они не принадлежали ни к одной из корпораций.

Зелинский хотел поблагодарить и… раскашлялся. Он закрыл глаза и заснул.

Русского ученого лечили хорошо. Ожоги заживали, дыхательные пути приходили в норму, но все это протекало очень медленно. Молодой ученый пролежал в больнице целый семестр.

Свое пребывание в Германии Зелинский закончил поездкой в Тюрингию.

«В 1886 году, когда мне пришлось быть за границей, Петр Григорьевич Меликишвили, отдыхая в Германии, вызвал меня к себе в Тюрингию, и мы вместе знакомились там с местами, которые, казалось, дышали воспоминаниями о великом Гёте…»

Зелинский любил Гёте, в семье его сохранилась книга Иоганна Вольфганга Гёте, в которой рукой Николая Дмитриевича подчеркнуты слова:

Грозя земле, волнуя воды,
Бушуют бури и шумят,
И грозной цепью сил природы
Весь мир таинственно объят.

ГЛАВА 6

Магистр химии. — Докторская диссертация. — Энтузиасты нового дела. — Загадка Черного моря.

Вернувшись из-за границы, факультетский стипендиат Н. Д. Зелинский сразу начал обработку экспериментального материала, полученного им во время практических занятий в Лейпциге и Геттингене. Результатом этой работы были 10 статей, напечатанных за 1887–1888 годы в немецком журнале «Берихте» и в журнале Русского физико-химического общества.

В следующем году среди десяти его новых печатных работ была и магистерская диссертация «К вопросу об изомерии в тиофеновом ряду», основой которой послужили исследования, проведенные в лаборатории Виктора Мейера в Геттингене.

В этой работе молодой ученый показал себя вдумчивым исследователем, критически оценивающим полученный им богатый экспериментальный материал, стремящимся найти общую связь, единые закономерности в различных явлениях. Он писал в ней о выделении ароматических соединений в обособленную группу: «…Такое деление искусственно… оно не соответствует общему идейному направлению в химии, цель которого и заключается в том, чтобы найти общую связь, общую нить там, где ее пока еще нет, и таким образом громадный материал углеродистых соединений свести в одно целое, как следствие немногих, но непреложных законов».

Более полувека упорного, напряженного труда потребуется Зелинскому, чтобы разрешить поставленную в этой первой работе задачу, и он разрешит ее — объединит углеводороды в единую «химическую семью».

После сдачи магистерских экзаменов и защиты диссертации Н. Д. Зелинский был зачислен приват-доцентом Новороссийского университета. В том же 1889 году по поручению физико-математического факультета он начал читать курс общей химии. В его первых шагах на научном поприще ему помогли заведующий кафедрой химии А. А. Вериго и неизменный друг П. Г. Меликишвили.

Вскоре Николай Дмитриевич начал работать над докторской диссертацией. Темой ее был тот же вопрос стереоизомерии, объектом изучения — предельные соединения. Окончательная ее формулировка была: «Исследование явлений стереоизомерии в рядах предельных углеродистых соединений».

Явления стереоизомерии предельных соединений считались противниками теории строения Бутлерова доказательством ее непригодности. По мнению же Зелинского, они, напротив, могли явиться доказательным ее подтверждением, но в новом, более углубленном ее понимании, ее развитием в свете стереохимических представлений.