Зеленый омут

Сергей был необыкновенно самолюбив. Когда родители Лили недвусмысленно намекнули ему, что дадут свое согласие на брак, только когда он представит доказательства своей материальной обеспеченности, способности достойно содержать их дочь, – он едва не рехнулся от любви и унижения. В течение года он умудрился в незнакомой стране найти компаньона и наладить свой собственный бизнес в дополнение к той работе, которую ему помогли найти родители. Питерская академия художеств дала ему прекрасную базу, да и сам он если не был талантлив, то, по крайней мере, способностями его Бог не обидел. Дела пошли в гору, деньги потекли, а вот желание жениться непонятным образом испарилось.

Сергей писал статьи об искусстве, помогал западным коллекционерам приобретать понравившиеся им произведения, давал консультации, делал переводы и еще многое другое, что поглощало его целиком. Он любил искусство и умел получать от него не только эстетическое наслаждение, но и неплохой доход. У него появились деньги, и теперь ему захотелось еще и славы. Его противоречивая натура жаждала крайних проявлений. Пускаясь без страха в самые бурные жизненные волны, он умудрялся оставаться холодным и беспристрастным в своей внутренней глубине. Даже любовь к Лили была скорее игрой, ролью, маской, под которой скрывалось равнодушие. Выполнив условия ее родителей, чтобы доказать то ли им, то ли самому себе, что никто не смеет сомневаться в его состоятельности, Сергей ощутил в сердце привычную пустоту. Лили там больше не обитала. Да и обитал ли там на самом деле хоть кто-нибудь? Холодное сердце вновь забилось ровно, как только он добился своего.

Им овладела новая страсть. Не к женщине. Эта страсть называлась по-другому – желание славы. Он решил написать книгу. Бестселлер. Чтобы о нем заговорили. Сергей не понимал, как это многие писатели, которых он знал, предпочитали оставаться в тени, скрывая себя под псевдонимом, избегая прессы и известности. Они не любили публику, и писали скорее потому, что нечто, переполнявшее их, должно было каким-либо образом вылиться, проявиться в видимых формах. Они не могли более держать это «нечто» в себе, и потому переносили его в свои произведения. Сергей желал совсем другого. Внутри него ничего не накапливалось, он, напротив, искал сюжетов у жизни, пытаясь какой-то экстравагантной темой взорвать общество, заставить его говорить о себе и восхищаться собой. Он решил написать роман о ведьмах. Не вымышленных, о которых писали многие, а самых настоящих, которые живут себе среди обыкновенных людей, ни о чем таком не подозревающих, и творят свои темные дела.

Итак, тема была определена. Но вот сюжет, натура… Где взять их? Ведьм он сам ни разу в жизни не видел. И если уж говорить серьезно, то и не слышал ни о чем подобном. Глупые сплетни и пустая, ничем не подкрепленная болтовня – вот и все, что ему удавалось выудить в попытках обнаружить героев для задуманного им романа. Он начал понимать Артура Корнилина, который готов был ехать за тридевять земель в поисках натуры для своих картин. Но Артуру было легче – его воображение давало ему неиссякаемое богатство образов, он видел странные сны, полные чудесных видений, из которых черпал вдохновение и сюжеты для своих необычных картин. Сергей же на этот счет не заблуждался: его фантазии были скромными и бедными, как воображение прилежного клерка, не простирающееся дальше его бумаг и рабочего кабинета. Он был превосходным исполнителем, но никудышним творцом. Горский признавал это за собой с неизменной холодной рассудочностью, которая была его внутренней сущностью, скрытой от глаз людей. Внешне он был способен сыграть любую роль, надеть любую маску с неизменным успехом. У Сергея было, впрочем, еще одно замечательное свойство характера – он никогда не отступал от задуманного, независимо от того, насколько невыполнимым оно казалось ему и другим.

– Нельзя так задумываться! – Нина Корнилина внимательно смотрела на него. – А то леший душу унесет!

Сергею показалось, что она подслушала его мысли, но этого, конечно, не могло быть.

– Откуда ты знаешь?

– Дед Илья рассказывал. Я с Артуром пару раз гостила в деревне, там много чего наслушалась.

– Куришь? – Сергей протянул ей сигареты.

– Спасибо, нет. Год назад бросила.

– А я закурю. Не возражаешь?

– Пожалуйста, – Нина застенчиво улыбнулась. Она была очень милой женщиной, кроткой и терпеливой. Только такая и могла быть рядом с Корнилиным.

– Расскажи мне еще об Алене.

– Ты что, уже влюбился? – она засмеялась. – Быстро она тебя…

– Да нет… – Сергею стало неловко. Он и сам не мог бы объяснить, чем так заинтересовала его Алена. Может, картина эта с Архангелом так подействовала, а может еще что. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Еле удалось спровадить француженок, которые ему еще за несколько дней в Питере, где он водил их по городу, смертельно надоели. У него просто скулы сводило от подавляемой зевоты. И чем это французские женщины так славятся? Он решительно не понимал. Ни в сексе, ни в общении – ничего особенного. Скука и пустота.

– А что же тогда?