Зеленый фронт

— Товарищ Сталин, — первым из молодых ученых опомнился от ступора Гунар, тот самый грузин. — Это совершенно особый мир! — он быстро заговорил восторженным голосом — голосом, которым докладывают о выдающихся свершениях и великих победах. — Нам посчастливилось прикоснуться к новой, странице науки о растениях и даже может науке о человеке…Мы сейчас все покажем, — вдруг виновато произнес он, поймав брошенный на него укоризненный взгляд директора академии.

Сев на стоявшие рядом несколько стульев, Сталин переживал странное чувство, которое уже не первый раз посещало его. «Не от мира сего…, — трое молодых ученых монтировали на столе какую-то конструкцию. — Кажется так называли в семинарии таких людей. Это просто поразительно! Работая по двенадцать часов в сутки, не доедая, думать о новых открытиях… Железные люди! Хм, — он вдруг улыбнулся, вспомнив свою фамилию. — Настоящие люди!».

— Мне кажется… Мы думаем, — поправился Гунар, беря в руки какой-то горшок с растением. — что растение обладает зачатками сознания. Конечно же не в том виде, как высшие животные, но все же… Растения могут испытывать настоящие, подобно человеческим, эмоции — они сопереживают, испытывают страх, радость. Вот! Причиняя растению боль, мы фиксируем отчетливую его реакцию на данный раздражитель, — девушка подсоединила к одному из лепестков цветка несколько проводов, которые протянулись к массивному прибору, а потом стала водить зажженной зажигалкой возле стебля растения. — Прибор показывает, что растение испытывает определенную реакцию. К сожалению, насколько эта реакция близка к боли мы можем только догадываться.

Сталин чуть наклонился вперед, показывая свою заинтересованность увиденным. «Если они раскопали не только это, то у нас может появиться в разговоре с Лесом дополнительный козырь, — пронеслось у него в голове. — А козыри нам не помешают…».

— У нас зафиксированы десятки наблюдений за растениями, установленными в больницах, школах, заводских корпусах, — парень потянулся рукой за небольшой стопкой самых обычных тетрадок. — Выяснилось, что растения совершенно не выживают в палатах, где есть безнадежно больные или пациенты с тяжело переносимыми заболеваниям. В психиатрических отделениях рост растений приобретает совершенно странный, подчас неконтролируемый, характер…, — лицо у Власика в этот самый момент несмотря на всю его выдержку ясно выражало его оценку всего демонстрируемого и декларируемого — полное неверие и неприятие. — Более цветы быстро хирели, когда внезапно умирал человек, который за ними долгое время ухаживал. Вот… сейчас…, — он открыл одну из закладок в тетради. — Медсестра… Заикаина Вера Николаевна умерла, не приходя в сознание, после ранения грудной клетки осколков авибомбы. В ее комнате в течении нескольких дней засохли почти все растения, несмотря на то, что за ними ухаживали. Но удивительнее даже другое…, — третий ученый при этих словах вытащил из кармана перочинный ножик, отчего Власик резко дернулся к кобуре.

Глаза у Гунара расширились от неожиданности.

— Смотрите, смотрите, — зачастил он. — Как реагирует растение. Если причинить боль тому человеку, который за ним ухаживает. Давай, Леня! — третий из них медленно проводит лезвием ножа но тыльной стороне ладони, по которой сразу же протянулась кровавая дорожка и несколько капель упало на пол. — Вы видите, видите?! — торжествующе вскричал Гунар, указывая пальцем на небольшой экран прибора, где несколько раз сильно дернулась невесомая стрелка. — Нам еще непонятен сам механизм, но факт связи определенно установлен.

— Это интересно, — вдруг негромко произнес Сталин, вставая со стула. — Это действительно представляет научный интерес. А какая может быть польза от этих открытий на практике? — даже сейчас, когда Сталин знал многое такое, что этим самонадеянным молодым ученным даже и не снилось, он оставался прежде всего руководителем воюющего государства, для которого важность именно практическая ценность открытий и изобретений. — Вот сейчас? Что это может дать?

Странно, но этот заданный в лоб «неудобный вопрос» совершенно не обескуражил ученых. Позднее выяснилось, что именно этот критерий открытия — практическая полезность — они отрабатывали в первую очередь, пытаясь найти применения таких способностей растений.

— Товарищ Сталин сфера использования этого феномена огромна. Например, мы можем продемонстрировать, как использовать растения для разоблачения вражеских шпионов и диверсантов, — Сталин на мгновение замер; ему показалось, что он ослышался. — Благодаря тому, что наши приборы могут улавливать реакцию растений на эмоции человека, различать наиболее ярко выраженные из них, мы можем с довольно высокой степенью достоверностью говорить не только о настроении конкретного человека, но и о его намерениях…, — увидев, что интерес к его словам начала проявлять и охрана Сталина и другие его сопровождающие, парень сразу же оговорился. — Конечно, многое еще не до конца отработано и просчитано… Приборы не обладают достаточной чувствительностью, но … все это рабочие инструменты.