Зеленый дом

Черный иней лег на весь придворок,
никнет плющ, из жизни уходя.
У кочнов торчат ряды подпорок,
серые от ветра и дождя.
Над землей струится в позднем блеске
влажных испарений жалкий тюль,
но вот-вот мороз ударит резкий,
отливая череды сосуль.

Из-под бревен все свои пожитки
я уже достал, из тайника;
я нередко на манер улитки
заползал туда для холодка
и лежал, задремывая кротки,
все дела забыв, само собой;
прорастала в волосах яснотка
и ласкался ветер голубой.

Дома будет потеплей, посуше,
но тоскливей, да и голодней —
там нельзя лежать и бить баклуши,
отдыхать по стольку долгих дней;
семечек возьму, на косогоре
оглянусь на склад в последний раз;
нет, не звезды погасил цикорий,
это сам я вместе с ним погас.

Шелушильщики орехов

Они сидят вокруг стола в каморке,
и перед каждым сложены рядком
орехов строго считанные горки, —
скорлупки знай хрустят под молотком;
работают меньшие на подхвате —
не так-то просто ядрышко извлечь, —
в коробку, под замок его, к оплате,
всё остальное — на растопку, в печь.

Вот — перерыв; нехитрая уборка,
сметается метелкой шелуха;
молчат и полдничают — только корка
похрустывает, пыльна и суха.
Но передых сомнителен и хрупок:
конечно, подремать бы малышне,
однако нужно ядра из скорлупок
вылущивать едва не в полусне.

Частицы шелухи изъели горло,
но длится труд: у взрослых и детей
шершавой пылью легкие расперло
и выступает кровь из-под ногтей.
Спина и руки сведены ломотой.
Хлеб, горсть орехов и бутыль вина —
как хорошо… Коли, лущи, работай,
лущи, коли, старайся дотемна.

Зимнее пальто

В шалманчик за рынком приходит с утра
безногий при помощи двух костылей;
он мрачен, — крепленого выпить пора, —
садится у печки, куда потеплей.
Приплелся сюда через силу, зато
сейчас помягчеет блуждающий взгляд:
он ласково зимнее гладит пальто —
его по часам отдает напрокат.

Пальто это — вещь недурная весьма:
и плечи на вате, и полы до пят,
вдоль борта идет голубая тесьма,
ну, правда, нагрудный карман плоховат,
ну, правда, на швах и под воротником
подкладочный светится войлок-злодей;
дешевым пропахло пальто табаком
и потом просительских очередей.

В шалманчик к семи забежит человек,
заплатит что надо — и вмиг за порог
ныряет в пальто под начавшийся снег;
прокатчик покуда сыграет в тарок.
Он шлепает карты на стол тяжело,
глядит на часы, наконец, доиграв:
прокатное время, глядишь, истекло —
уже не пора ли насчитывать штраф?

Холодный ряд фабричных труб