Зелье для Ее Величества. Заговор

Ивану показалось, что стало светлее. Он увидел, как медленнее, чем обычно, брызнули искры кремнёвого ударника и запалился затравочный порох пистолетов. Затем его как будто кто-то повернул боком. Полыхнули две вспышки, ударил грохот выстрелов.

Ничего не понимающий Розинцев продолжал стоять. Сквозь рассеявшийся дым он увидел растерянное выражение лица Проклова и услышал крик шефа:

— Ты что делаешь, идиот?!

Однако растерянность Проклова переросла в панику, он бросил пистолеты и с криком «Господи, помилуй!» побежал на верх.

В проёме двери появились три испуганные физиономии — шефа, Панина и кого-то незнакомого. В ту же секунду он увидел наводимые на него пистолеты. Неведомая ранее сила отбросила его в сторону за мгновение до залпа. Он даже не понял, как это произошло. Просто обнаружил себя стоящим возле допросного стола.

За открытой дверью послышались какие-то восклицания и топот ног быстро поднимающихся по лестнице людей.

— Однако! — Опричников изобразил аплодисменты.

Иван находился в полном недоумении.

— Что это было? — задал он вопрос больше небу, чем себе.

Небо ответило голосом Опричникова:

— Во время большой опасности мозг берёт функции спасения тела на себя и действует при этом очень быстро, хоть и не всегда разумно.

— В каком смысле?

— В прямом. Возьмите хоть панику на корабле. Человек, точнее, его мозг лезет в спасательную шлюпку по головам женщин и детей, не разбирая дороги. При этом куда как надёжнее найти какой-нибудь стул, чем надеяться на переполненную людьми шлюпку.

— Ну да, — кивнул Иван.

— Но в вашем случае, думаю, имеет место и известная вам ведьмина микстура, — подмигнул Ивану Пётр.

— Это как?

— Вы рассказывали, что обмакнули платок в бочонок, чтобы дать несколько капель несчастному Прокопу, так?

— Так.

— А я заметил, что у Вас, Иван Михайлович, есть привычка держаться пальцами за подбородок и при этом потирать губы указательным пальцем. Я думаю, таким образом маленькая толика зелья и попала внутрь Вас. Именно этим можно объяснить тот факт, что Вы, собственно, спокойный и мирный человек, бросились с голыми руками на стаю волков.

Иван нахмурился, вспоминая. А ведь действительно, тогда, в вечереющем лесу, он, облизав губы, почувствовал горечь и запил её водой из фляжки.

— Я также думаю, — продолжил Пётр — Что это те волки, которые сожрали тела разбойников, которые, в свою очередь, поубивали друг друга, отведав докторской микстуры. А может, им ведьма чего ни будь влила — дюже они вели себя не по-волчьи.

— Это точно — согласился Иван.

— И я могу предположить, — продолжил Опричников, — что с кровью волка в Вас тоже попало какое-то вещество. Возможно, оно отвечает за реакцию. Вспомните, когда солдат стрелял в Вас в лесу, Вы же видели дуло?

Иван поднял глаза ко лбу, вспоминая тот момент. Действительно, он отчётливо вспомнил чёрный зрачок дула. Потом его голова резко качнулась вправо и вернулась на место. Просто в тот момент он этого не осознал. Потом ещё шея побаливала, как будто он потянул её. Поймал себя на мысли, что держится рукой за подбородок. Убрал руку. Сказал:

— У этих людей, если их так можно назвать, есть ещё одна схожая черта, точнее, возможность.

— Какая же?

— Они могут издавать рёв.

— Рёв? — переспросил Опричников.

— Ах да, вы, Пётр Николаевич, были без сознания, я побежал за ним, — Иван неопределённо мотнул головой в сторону двери, — и даже успел выстрелить, после чего он издал вой, очень схожий с тем, который издала ведьма у проклятого озера, когда мы… точнее, вы отбивались от бешеных людей Пугачёва.

Пётр неопределённо хмыкнул, почесал в затылке, сказал:

— Ещё они очень гибкие. Когда я повалил на пол нашего шустрого покойничка, он саданул меня локтем из невозможного для человека положения. Палач ваш опять же говорил, что кости не хрустят.

«При каждой встрече с ними мы узнаём что-то новое», — подумалось Ивану.

— Однако, господин Розинцев, что-то мы засиделись в застенках, да ещё и без палача, — хохотнул Пётр. — Пора нам и на свет Божий.

Иван был с этим полностью согласен. Предложил Петру помощь, но тот, отказавшись, указал ему рукой на ведро:

— Вам всё-таки неплохо было бы умыться.

Вспомнив, что ему так и не дали привести себя в порядок, Иван пошёл завершать начатое. После одел камзол и вновь стал похож на добропорядочного служаку.

— Выходить будем осторожно, а то запросто на залп можем нарваться, — предупредил Опричников.

***

Отец Прокопий по обыкновению своему обходил внутреннее помещение церкви, готовясь к заутренней молитве, когда двери отворились, чуть не сорвавшись с петель. В церковь ввалился запыхавшийся солдат с ружьём в руке:

— Батюшка, выручай! Нечистая сила на свет Божий вырвалась! — и размашисто перекрестился.

От такого неслыханного богохульства у отца Прокопия глаза полезли на лоб:

— Я тебя, нехристя, сейчас вот посохом благославлю как следует! — наконец смог вымолвить святой отец. — С утра уже зенки залил! Ты куда, чёрт поганый, с ружьем вломился?! В храм Божий!