Зельда Марш

— Он весь горит и его замучил этот проклятый кашель, — продолжала Зельда. — А тут такой холод, и нет света, к тому же здесь некому ходить за ним. Он умрет, если его оставить здесь. Его необходимо перевезти в больницу, поместить в лучшую палату, я за все заплачу. Я поеду с вами, и мы переговорим обо всем.

— Хорошо, мисс Марш, мы его доставим в больницу Св. Игнатия. Подымайте больного, друзья.

Опытные руки санитаров подняли на носилки укутанного в одеяло Майкла и понесли в ожидавший внизу автомобиль. Зельда и Миранда шли за ними. Несмотря на поздний час, у автомобиля уже успела собраться кучка любопытных. Носилки глубоко вдвинули внутрь, доктор вскочил за ними и захлопнул дверцы. Но до Зельды успел донестись еще раз раздирающий кашель Майкла.

4

Больничный запах навеял столько воспоминаний: о Бойльстоне, его консультации, о станции скорой помощи, где спасали Джорджа, о городской больнице Сан-Франциско и ужасной палате № 35… Зельда нетерпеливо отогнала эти воспоминания.

Монахиня в черном встретила их, и Зельда, взволнованно глядя в красивое, бескровное лицо, объяснила причину их позднего вторжения, и, борясь со слезами, описала бедность и заброшенность, в которой нашла Майкла.

— Пожалуйста, прошу вас, только не в общую палату! Я уплачу, уплачу, сколько нужно, только сделайте, чтобы у него была отдельная комната, хорошая сиделка и все самое лучшее, и опытный доктор. Он мне — как брат, мы старые друзья…

— У вас нет своего врача?

— Нет, я никого не знаю.

— Доктор Лоренс Дуайт — прекрасный врач. Он бывает здесь по утрам. Приезжайте и поговорите с ним. А пока его посмотрит наш дежурный врач. Уход будет хороший, не беспокойтесь.

— Когда бывает здесь доктор Дуайт?

— Между девятью и десятью. Если хотите, я попрошу его посмотреть больного до начала операций.

— Да, да, непременно. Спасибо вам. Я приеду утром. Так вы обещаете доставить ему все самое лучшее и присмотреть за ним? Я не знаю, сколько он пролежал в той ужасной норе один, без помощи. Может быть, он голоден?! — Голос ее оборвался.

— Вам незачем волноваться. У нас обо всем позаботятся.

Зельда порылась в сумочке. Монахиня жестом остановила ее.

— Нет, этого пока не надо. Скажите имя больного и ваше имя и ваш адрес. Вы уплатите за все потом.

Имя, которое произвело такое впечатление на молодого доктора, было, вероятно, незнакомо этой бесстрастной женщине в черном; она спокойно записала его и адрес отеля.

5

Доктор Дуайт, вышедший на другое утро к Зельде в чопорную приемную с портретами каких-то монахов и иллюстрациями к текстам писания на стенах, оказался лысым, серьезным мужчиной в очках, за стеклами которых прятались умные и внимательные глаза. В них мелькнуло удовольствие, когда Зельда назвала себя.

Но когда она спросила его о Майкле, он нахмурился и поджал губы.

— Больной в не особенно хорошем состоянии и надо будет держать его под наблюдением некоторое время. Проследить температуру, исследовать его лучами…

— Но вы не думаете, что у него что-нибудь серьезное?

Доктор замялся.

— Пока еще ничего не могу сказать. Такого рода случаи нуждаются в длительном наблюдении. Я не привык давать непроверенные заключения, — добавил он, видя нетерпеливое волнение Зельды.

Сконфуженная этой отповедью, она сказала поспешно:

— Конечно, конечно, извините меня. Я так тревожусь о нем. Он так одинок…

— Я понимаю вас, — ласково проговорил доктор. — Молодой человек сильно запустил свое здоровье, но мы постараемся поставить его на ноги. Как только смогу сказать что-нибудь определенное, я вас извещу.

— Спасибо, большое спасибо, доктор… Можно мне к нему?

— О, разумеется.

Майкл лежал на высокой кровати в узенькой серой комнате, единственное окно которой выходило во двор. Его глубоко запавшие глаза были закрыты; он дышал слабо и прерывисто. Светлая щетина по-прежнему покрывала подбородок и щеки, но волосы теперь были расчесаны, и на нем была чистая больничная сорочка из грубого полотна, Зельда тихо стояла в ногах постели, печально глядя на больного. Вот Майкл зашевелился, хрипение в горле перешло в надрывный кашель, терзавший ее уши прошлой ночью, преследовавший ее даже во сне. Худое тело Майкла все напрягалось, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Когда приступ прошел, он улыбнулся ей слабой тенью прежней улыбки.

— Здравствуй, — шепнул он, но это коротенькое слово вызвало новый кашель.

Зельда взяла его горячую руку и стала тихонько поглаживать ее. Он улыбался усталыми, сощуренными глазами, показывая свободной рукой на горло, как бы объясняя этим, что боится говорить, чтобы снова не закашляться. Зельда поняла.

«Да и к чему между нами слова?» — подумала она. Она нежно отвела с его лба взмокшие пряди, Лихорадочно горевшая рука все еще лежала в ее руке.

Глава десятая

1

Около полудня с свинцового неба стал сыпать густыми хлопьями снег и сыпал весь день и всю ночь. Зельда, проснувшись поутру, услышала скрип лопат и увидела одевшийся в белое город. Этот пушистый наряд смягчил его суровый, мрачный колорит и несколько заглушил обычный шум улицы.

— О, у нас будет белое Рождество, — вслух сказала Зельда.