Здравствуй, Марс!

               — Всякое бывало. Иногда я говорил Комлеву лишнее. Понимаешь, нет на свете другого человека, которому бы я сказал что-то такое, находясь в здравом уме. Да и он, скорее всего, не потерпел бы ничего подобного от другого ученика. До сих пор не понимаю, почему я не получил от него по голове собранием сочинений. Наверное, Комлев понимал, что я ни при каких обстоятельствах не хотел обидеть его. Он воспринимал мои слова, как проявление очевидного рассогласования намерений воспитанного человека и поступков самонадеянного эгоиста. И он терпел, потому что очень хотел стать моим учителем.

22

               Автомобиль мчался очень быстро, и город скрылся за высокими деревьями, которые, оказывается, до сих пор произрастают в сельских районах. Логов с изумлением поглядывал направо, где вдоль дороги вместо высотных городских каменных домов располагались деревянные двухэтажные постройки, отделенные друг от друга кустами,  огородами и заборами.

               Везде живут люди. Он и подумать не мог, что деревни выглядят так привлекательно. Больше всего его поражала тишина. Это была особая сельская тишина. Она странным образом отличалась от тишины городской. И еще этот деревенский воздух: плотный, насыщенный, пахнущий не так, как следовало бы. Логов был рад, что Вик взял их с Мартой с собой. Потом, на Марсе, он будет вспоминать эту тишину и этот воздух, как одно из самых волнующих путешествий, совершенных им на Земле.

               Через час с небольшим автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу. Теперь они ехали по широкому, от горизонта до горизонта, полю. Вдали, на пригорке, были видны разноцветные домики, некоторые из них были каменными и выглядели вполне современно.

               Дом, где давно уже обосновался Комлев, был старым и деревянным, но потрясающе стильным. Такие строения обычно производят сильное впечатление на случайного путешественника. Логов слышал, что домашние животные часто бывают похожими на своих хозяев, получается, что это верно и для жилищ. Местами потрепанный временем, но сохранивший свой гонор и не растерявший с годами очарования, особняк напоминал своего хозяина. Такими строениями во все времена принято восхищаться, про них легко сочинять легенды. Таков был и сам Комлев.

               Они молча вышли из автомобиля и в нерешительности остановились, потому что не знали, что им делать дальше: сигналить, кричать или стучать в окно. Все эти действия показались им неуместными.

               На их счастье дверь открылась, и на пороге появился Комлев. Был он подтянут и собран. Постарел, конечно. Но его знаменитая копна волос, пускай, седая и заметно уже поредевшая, оставалась по-прежнему впечатляющей.

               Логов подумал, что Вик прав, называя Комлева доном. Этот человек умел произвести впечатление. Вик честно признал, что был потрясен, когда впервые увидел Комлева живьем, на расстоянии вытянутой руки. Объяснения нет. Он много думал об этом странном эффекте. Совершенно непонятно, что произошло с его чувствами. Разве он не знал, кто такой Комлев? Не читал его книг, не размышлял о новых смыслах, которые тот ввел в контекст литературы? Не удивлялся его искреннему желанию стать учителем? Со временем он понял, в чем тут дело: литература для него очень много значила, Комлев не мог согласиться с тем, что будущее литературы больше не зависит от него. Ему важно было знать, кто придет на смену. И понимание этого чисто человеческого желания только подкрепило восторг Вика перед этой фигурой. Именно так. Наш мир в чем-то похож на шахматную партию, в нем действуют разные фигуры: ферзи, короли, ладьи и пешки. Пешке придется потрудиться, чтобы добиться успеха или, хотя бы, вызвать интерес к своей персоне. А есть люди, которые останутся великими, даже ошибаясь. Таким был Комлев.

               — Здравствуйте, Вик. Я рад, что вы приехали навестить меня.

               — Здравствуйте, Леонид Андреевич. Сегодня я приехал не один. Мы вам не помешаем?

               — Ну что вы, Вик! Проходите в дом.

               Все чинно расселись за огромным круглым столом. Жена Комлева принесла чашки с чаем и блюда с печением и фруктами.

               — А я ведь уже прочитал вашу повесть, Вик. Думаю, что это лучшее из того, что вы до сих пор написали. Но мне не понравилось.

               — Почему же? — поинтересовался Вик.

               — Не по душе мне ваши бесконечные поиски смысла жизни. Давайте договоримся сразу — смысла жизни не существует. Литература занимается более приземленным и интересным делом.

               Вику нравилось, что дон Леонидо читает его тексты. Ему казалось, что это самый простой способ вступить с ним в спор. Читает, значит, что-то ему обязательно должно не понравиться. Собственно, ради этого он и писал вечерами свои непроходные тексты. Ему хотелось спорить, но не для того, чтобы победить, нет, он хотел открыть для себя новые смыслы в давно застывших представлениях. Комлев не умел думать «как все», но для того, чтобы разговорить его, требовалось приложить усилия.

               — Я не буду с вами спорить, — добавил Комлев.

               — Почему? — удивился Вик. — Вполне почетное для писателя занятие.

               — А потому, что я все равно окажусь прав.

               — Даже в ситуации, когда заблуждаются оба спорщика?