Здесь вам не клан

Интересно, как Волков планирует отмазывать меня от занятий ради выполнения своей программы? Наверняка куратор предусмотрел все эти дисциплинарные заморочки…

Стала понятной и еще одна деталь.

Вчера Андрей Корсаков дал торжественный обед в мою честь, несмотря на явное неудовольствие двоюродных сестер и брата. Мать грустила и тайком утирала слезы. Милана была со мной особенно нежна — мы провели незабываемую ночь. Все они, включая охранника, знали, что я нескоро появлюсь в имении. Да, есть выходные, но не всегда студенты используют их для того, чтобы пообщаться с родней.

Ориентируясь по указателям, я миновал вестибюль, спустился по ступенькам к черному ходу, открыл дверь и оказался в огороженном со всех сторон дворе.

До сих пор я не пересекал порталы пешком.

В машине — да.

И к этому, честно говоря, нелегко привыкнуть. У Вити Корсакова обширный опыт портального перемещения — хоть на тачке, хоть на поезде или самолете. Даже пешком и на велосипеде. Парень вырос в реальности, где подобные «прыжки» считаются нормой.

А вот я…

Немного мандражирую.

Ладно, буду гнать из головы мысли по поводу разбирания моего тела на атомы и повторного конструирования в другом месте. Это магические порталы. Хрен его знает, какие принципы лежат в основе их действия.

Я пересек двор и шагнул в фиолетовое сияние.

Мгновенная смена декораций.

Дворик исчез, здание приемной комиссии — тоже. Я замер от изумления и начал осматриваться по сторонам. Всюду — зелень, лесопарковые вставки, приземистые и не очень здания. Дорожки, по которым ходят люди. Студенты и преподаватели. Много красивых девушек-первокурсниц. Справа — каменная ограда. А за оградой — дремучий лес.

Вот это я попал.

Магикум, насколько я слышал, это академия закрытого типа. Я не задумывался, что стоит за данным определением, а стоило бы.

Сзади в меня кто-то врезался.

— Блин! Чего ты здесь встал?

Я обернулся.

Передо мной стояла девушка с голубыми волосами, симпатичным личиком и густыми черными ресницами. А еще — с пухлыми губками. Девушка катила за собой чемодан с выдвинутой металлической ручкой. Чемодан был клетчатым. Сама девушка носила черную юбку и белую рубашку навыпуск. С тонким галстуком.

— Извини, — я посторонился. — Тут… интересное место.

Негодующее выражение сползло с лица девушки.

— Ты первокурсник?

— Вроде того.

— Инна, — представилась моя новая знакомая. — Инна Соколова из Вечерней Звезды.

Я вспомнил, что такое Вечерняя Звезда. Еще один клан. По слухам, чуть ли не самый могущественный в империи. Всё чаще я нарываюсь на аристократов, входящих в более масштабные структуры.

— Виктор Корсаков.

— Без клана?

— Без.

— Стоп, — Инна нахмурилась, что-то вспоминая. — Мне знакома твоя фамилия. Корсаков… Твой отец служит в императорском дворце!

— Уже нет, — признался я.

— Разве?

— Подал в отставку на прошлой неделе.

Неприятная тема свернулась сама собой.

Из портала вывалился подросток настолько объемный, что я бы сравнил его по габаритам с нашим целителем. Не в пользу Ильи Назаровича.

Сделав неуверенный шаг, первокурсник зацепился ногой за колесико чемодана, и чуть не упал, но быстро восстановил равновесие.

— Ой, — прогудел шкаф. — Простите великодушно.

— Давайте отойдем в сторону, — предложил я.

Инна покатила свой чемодан к ближайшей скамейке.

Мы со здоровяком увязались за ней.

— Помочь? — спросил я.

Инна героически докатила баул до лавочки и поставила на торцевую часть. Смерила нас скептическим взглядом.

— А тебе как зовут, чудик?

— Прохор, — представился гигант. — Прохор Пантелеев. Воронежские мы.

«Чудик» оказался весьма колоритным персонажем. Бычья шея, бугрящиеся под серой футболкой мышцы, широченные плечи… и средний рост. Прохор оказался на голову ниже меня, при этом от смахивал на квадрат Малевича. Лицо — добродушное, простоватое, в веснушках. Сельское, прямо скажем, лицо.

Я вспомнил, что в этом мире крепостное право отменено. Как и в моем. Однако, многие крестьяне продолжили работать на помещиков. В начале двадцатого века появились фермерские хозяйства, а с укреплением кланов возникло новое сословие — клановые холопы. Звучит жестко, но суть одна. Сельские жители ограничены в правах, им не выдают айди-паспорта общего образца, а миграция в город предельно затруднена. Клановые холопы трудятся на пожизненных контрактах и не имеют права покидать свои деревни. Как по мне, такая форма найма ничем не лучше крепостничества. Впрочем, всё вышеперечисленное не отменяет одного простого факта: в деревнях тоже появляются на свет одаренные.

— Ты клановец? — уточнила Инна.

Детина задумчиво почесал репу.

Волосы соломенные, глаза карие. Ничего особенного. И всё же, этот чувак ухитрился ЧЕСТНО сдать вступительные экзамены и присоединиться к потоку. Что говорит о незаурядных способностях.

— Я простолюдин, барышня.

Чудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

Барышня.

Повеяло сохой, гармонью, неторопливыми посиделками у колодца и прочими пасторальными приметами ушедшей эпохи.

— Мещанин, — кивнула девушка.

— Крестьянское сословие, — вздохнул Прохор.

— Я так понимаю, никто из нас не знает, что делать дальше.

Инна взглянула на меня с интересом.