Здесь вам не клан

Илья Назарович присел рядом. Под тяжестью целителя матрас прогнулся, а перекладины в недрах коробки жалобно скрипнули.

— Только не надо этих ваших штучек, — предупредил я.

— Не буду, — заверил врач, глаза которого начали светиться желтым. — Сканирую эмоциональный фон. Ты вспомнил сразу ВСЁ?

— Угу, — я кивнул. — Одним махом.

Доктор задумчиво почесал подбородок.

— Плавали-знаем.

— В смысле?

— Так бывает, если кто-то заблокировал память. Магический стопор. Выставляется на всю жизнь или в определенных хронологических рамках.

— Стопор, — задумчиво повторил я.

— Да, — врач полез в карман незастегнутого халата и добыл пузатую скляночку со светящейся розовой мутью. — Попей в ближайшие дни этот эликсир. По глотку на сон грядущий. Восстановит концентрацию и приведет мысли в адекватное состояние.

Я принял подношение.

Покрутил склянку в пальцах.

— Что это?

— Эликсир, — повторил врач. — С магическими компонентами. Поверь, ничего опасного. Без побочки.

— А сейчас выпить можно?

Доктор одобрительно кивнул:

— И нужно.

Свинтив колпачок, делаю небольшой глоток мерцающей жидкости. По вкусу — сироп от кашля. С ореховыми и ягодными нотками. Без алкоголя и чего-то острого.

Прислушиваюсь к ощущениям.

Ничего.

— Потерпи три минуты, — хмыкнул эскулап.

За дверью раздались шаги, и к нашей дружной компании присоединился Андрей Корсаков. Надо же, батю проняло. В отрыве от дворцовой службы проснулся интерес к сыну.

Или этот интерес вызван другими причинами?

Граф уверенно пересек комнату.

— Милана, свободна.

— Да, ваше сиятельство.

Горничная с виноватым видом подскочила с постели и ретировалась в коридор. Отец зачем-то выглянул в окно, а затем уставился на меня.

— Восстановление, — констатировал Илья Назарович.

— Полное? — уточнил батя.

Я напрягся.

Вот и наступил момент истины. Если память вернулась в неограниченном объеме, я должен вспомнить клинику и тех менталистов, что колдовали надо мной в Атлантисе.

Граф и целитель ждут.

Откручиваю в тот день, когда мы с друзьями устроили алкотреш в Петродворце. Всё — обрывками. Муть, неадекват. А вот и зеркальная гладь одноразового портала. Выдвигающиеся из пустоты фигуры.

Пальба.

Женские крики.

Голая девушка падает в бассейн, под ней расплывается красное пятно. Рядом со мной вдребезги разлетается фарфоровая ваза.

Тьма.

Небытие.

И уже знакомый фургон с Карой де Винье в главной роли.

— И? — напирает отец.

— Бассейн помню, — признался я. — Дальше… нет. Сразу фургон.

Илья Назарович обменялся с отцом красноречивым взглядом.

— Как объяснишь, Илья?

— Не похоже на стопор, — пожал плечами целитель. — Больше напоминает стертые воспоминания. Кто-то вычистил клинику и всё, что с ней связано.

— Мы можем это восстановить? — давит отец.

— Боюсь, что нет.

Бывший начальник Дворцовой полиции нахмурился. Я понял, что для главы рода крайне важно найти тех, кто заварил эту кашу и осмелился бросить вызов нашей семье. Подозреваю, это вопрос не только моей безопасности, но и пошатнувшегося авторитета.

Зрачки эскулапа приобрели нормальный вид.

Человеческий.

А по моим жилам прокатилась волна свежести. Эликсир заработал. В голове прояснилось, мысли стали четкими и структурированными.

Чума.

— Ладно, — отец вздохнул. — Давай оставим парня в покое. Он и так натерпелся за последние сутки.

— Дело говоришь, — врач неспешно выпрямился.

Я решил, что самое время задать тот самый вопрос.

— Папа?

Андрей Илларионович остановился на пороге.

— Слушаю.

Память услужливо подбросила нужный фактик.

— Раньше я пользовался картой «Северного банка». Мой счет не заблокирован?

Батя насторожился.

— Заморожен.

— Почему?

— Угадай. Ты обналичивал деньги семьи и через дилеров покупал своим дружкам всякую дрянь. Кроме того, я бы не хотел открывать доступ к линии твоим похитителям.

— Разумно, — кивнул я. — Но я бы хотел съездить в Петрополис и обновить гардероб. Прикупить кое-что по мелочи.

— По мелочи, — хмыкнул отец. — А что не так?

— Мне… не нравятся мои вещи.

— Интересно, — глава рода переварил услышанное. — Чем именно?

— Яркие, отвратительные. Безвкусица.

Лицо графа неуловимо изменилось.

— Давно бы так. Я распоряжусь, чтобы наш казначей открыл тебе новый счет. И выдал дебетовую предоплаченную карту. Новая линия.

— Спасибо.

— Не за что.

Когда за моими гостями захлопнулась дверь, я прислушался к собственным мыслям. Надеюсь, что собственным. Личность Виктора Корсакова умерла, сохранилась только информация о его прошлой жизни. И эти данные всплывают в нужный момент. Главное — не завязнуть.

Так, пора браться за телефон.

Отчет Кары заждался.

Текстовый файл не представлял для меня никакой ценности. Сухое изложение фактов, которые и без того известны. Имена фигурантов с пометками о том, что они либо исчезли, либо мертвы. Адрес клиники — и что с него взять? Арендованное помещение, привезенная неизвестно откуда аппаратура. Финансовая часть с перечислением издержек и возникших по ходу выполнения миссии проблем. Ни малейших зацепок по поводу синдиката, с которым сотрудничала Кара, или намеков на ее грядущее исчезновение.

«Эскапизм» мастерски зачищает следы.

Я столкнулся с серьезным противником.