Читаем Здесь птицы не поют полностью

— Так наши победили? — обрадовался Рогозин. — Может, и Юрик жив?

— Не знаю, — пожал плечами дядя Вася. — Я ведь как рассудил? Там непонятно как и чем дело закончится, а начальству положено знать о том, что здесь происходит? Положено. И если вся эта катавасия у пещеры собралась, то, стало быть, путь по реке теперь свободен и нужно обязательно уходить, — он вынул из сапога какой‑то трехгранный штырь с насечками и сунул его в расселину. — Вот я к лодке и рванул, пока они между собой там разбирались.

Рогозин смотрел в затылок этого человека и думал, что никогда бы не смог оскотиниться до такой степени — бежать с поля боя, бросив всех. И думал Виктор еще, что не об информированности какого‑то далекого начальства болела голова у дяди Васи, а только лишь за собственную шкуру.

— Как же так, дядь Вась? — спросил он. — Там же все. Там же Юрик, Геша, Шепа? Ты же мог помочь?!

— Мог бы — помог бы! — бросил старик, старательно не смотря в глаза Рогозину. — Сам‑то ты не больно‑то задержался?

— Я думал, что все погибли! Я упал, потом отдача! Я только внизу, под холмом на ноги встать смог! Пока в себя пришел, все уже закончилось! Потом по моему следу черный спустился… Я не знал, что кто‑то мог выжить!

Рогозину хотелось оправдаться, рассказать ход своих раздумий в ту злополучную минуту, вывернуться наизнанку — чтобы только о нем никто не подумал дурного, но по всему выходило, что оправдания ему теперь нет. Его карамультук мог сильно пригодиться тем, кто дрался с монстрами, а он в это время бежал, не чуя под собою ног!

— Ну вот и я пока в себя пришел — все уже закончилось, — после продолжительной паузы в разговоре сказал старик. — Очухался в лодке своей. И кто победил — я не знаю! И по всему выходит, что мы с тобой одинаковые.

Дядя Вася вынул свой хитрый стержень из скалы и поковылял дальше.

— Нам сюда, — он уперся рукой в самый обычный камень и надавил на него. — Помоги, не стой истуканом.

Рогозин толкнул скалу и часть ее, к его большому удивлению, поддалась, открывая черный зев небольшого хода.

— Ворота здесь большие, — сказал дядя Вася, шагая в открывшуюся темноту. — Только чтобы их открыть, нужно привод запускать. А он не работает. Здесь фонарь должен быть. Батарею я по весне менял, не должна еще сесть. Ага, вот он. Закрой за собой ворота, не стой там.

<p>Глава 17. Под землей</p>

Рогозин потянул кусок скалы за металлическую ручку, вмурованную прямо в камень, дверца легко скользнула в пазы и что‑то в них щелкнуло.

Дядя Вася включил фонарь и Виктор понял, что оказался внутри скалы. Далеко в ее глубь уходил длинный туннель. По потолку на восьмиметровой высоте были развешаны светильники, но ни в одном не было целой лампы. По стенам вились жгуты проводки, остатки краски висели отслоившимися лохмотьями, а частью опали на землю.

Здесь не было сыро, как снаружи, здесь не было луж и сверху ничего не капало — Рогозин даже расправил плечи, — но зато пахло почему‑то жженой проводкой.

Фонарь выхватывал из темноты то один, то другой фрагмент стены, потолка или пола,

— Пошли, — позвал его отошедший на десяток шагов дядя Вася. — Нужно съесть чего‑нибудь, а потом придумывать, как выбираться. И перевязаться мне нужно, а то еще заражение какое‑нибудь подхвачу.

Следующая дверь привела их к какому‑то внутреннему посту: в щитовой будке имелся неработающий телефон, а на полу стоял сундук, в котором нашлась аптечка и немного продуктов — очень сухая пастрома неизвестного года выделки, жесткое печенье и пластиковая канистра с какой‑то жидкостью.

— Будешь? — спросил дядя Вася, бултыхнув канистрой.

— Что это?

— Первач. Держу здесь для снятия стресса.

Рогозин отстранился:

— Не — е-е — е, — протянул он и сглотнул появившийся ком в горле. — Я больше никогда этой дряни в рот не возьму. Если бы не она, сидел бы сейчас где‑нибудь в кафе на Невском…

— В четыре часа утра?

— Почему — в четыре утра?

— Потому что сейчас на твоем Невском четыре часа утра, — наставительно заметил дядя Вася, опрокидывая в заросший щетиной рот сразу граммов двести. — Кхе — кхе, — он откашлялся, но закусывать ничем не стал, — часовые пояса.

— Нет, — смутился Рогозин. — Ну не прямо сейчас. Я вообще.

— Ну нет, так нет, — дядя Вася еще раз отпил из горлышка и вытер рот рукавом. — А мне неможется что‑то. Может это отпустит?

Они замолчали, только слышно было как хрустит на зубах печенье.

Через некоторое время Рогозин спросил, озираясь по сторонам:

— А где лужи крови?

— Это дальше, — дядя Вася показал дрогнувшим пальцем, — туда. За следующим шлюзом.

В неверных бликах фонаря видно было, как лоб старика покрылся крупной испариной, черты лица заострились, щетина стала торчать во все стороны как иголки у ежа.

— А можно мне посмотреть? — Рогозину показалось очень важным заглянуть в кровавый бункер.

— Можно, — кивнул старик. — Только сначала перевяжи меня. Вот нож, срежь эту дрянь, а то у меня в голове зашумело что‑то. Стар я для таких подвигов.

Перейти на страницу:

Похожие книги