Следующая остановка, как водится на таких экскурсиях, была на трикотажной фабрике. Туристов завели внутрь, рассказали им про потрясающие сегодняшние скидки, предложили поменять водку на полотенца (но ни у кого не оказалось, то ли не сообразили, то ли уже всю выпили). Дамы разбрелись по ангару, завешенному халатами и полотенцами, мужики потянулись к выходу. Да и незамужние девушки долго там не задержались.
Первое, что увидел Стас на улице – Костю, который развалился на стуле продавщицы сувениров (она, смущенная, стояла рядом):
– Налетай-покупай, подешевело!
Трое вошли в его поле зрения.
– О, девчонки!
Стаса передернуло.
– Выбирайте, что нравится!
– Спасибо, ничего не нужно, – вежливо отозвался Стас.
– Да не переживай, я плачу! Типа, компенсация. Что в автобусе приставал!
– Да нет, нет, что вы, Костя, – заулыбались девушки, – это ничего!
– Не, я серьезно! Вон открыток возьмите, или бусики, или этот их глаз фиолетовый, – Костя начал перебирать товар к явному удовольствию продавщицы, не ожидавшей такой мощной рекламной поддержки.
– Ну возьмите, возьмите, вот – тебе ожерелье, тебе открытки…
Подарки пришлось прихватить, а то бы они просто упали на землю.
– Сколько с меня? – это уже продавщице.
Но девушки, элегантно улыбнувшись, вернули подарки на место, так что выходило – нисколько.
– Костя, – слово взял уже Стас, говорил он серьезно, весомо, значительно.
– Стас, не надо, – вступилась Таня.
– Все понял, – среагировал Костя и оставил сувенирный стенд в покое, тем более, что спутница его, груженая махровыми полотенцами, как раз выходила с фабрики.
И все-таки по дороге к автобусу он еще раз подошел к этой кампании. Взял за локоть Стаса, чуть-чуть приотстал от девушек, так, что они могли его услышать, а могли и нет, как сами сочтут нужным.
– Стасюха!
– Чего?
– Да не кипешись ты, – Костя и сам почувствовал напряжение, – мы это, мы там у себя дофига ишачим, а здесь нафиг отдыхаем, и нам все пофиг.
– Я вижу.
– Так че, твоя та, другая, да? Махой вроде зовут?
– А тебе-то что?
– Ну я ж с понятием! Если Маха твоя, я ни слова. А Танюха ж нет? Так?
– Давай-давай! – спутница всунула в Костины руки махровые полотенца и легким пинком направила его к автобусу. А там быстренько усадила у окошка, сама села преградой между ним и внешним миром, полным загорелых коленок и задорных челок.