Здесь был Баранов

Если бы не Север, вчера погибли бы все. Когда передвижная крепость – надо полагать, доставленная из Финикии, – начала изрыгать пламя, Север остановил паническое бегство своих людей, и большинство успело укрыться под обрывом. Сейчас они выбирались оттуда, оглушенные, ошеломленные случившимся. Трясли головами, зло поглядывали на Тищенко.

Север толкнул спящего фляжкой. Герка в ужасе раскрыл глаза – ему снилось, что он проспал подъем, – затем увидел незнакомого человека и за его плечом еще десяток страшных волосатых физиономий. Но тот, с фляжкой, был чисто выбрит и походил на одного из особистов, что разговаривали с интернатскими о Баранове. Последнее обстоятельство почему-то успокоило Герку. Он взял флягу и сделал осторожный глоток. Волосатые при этом почему-то захохотали. Север фыркнул и сказал:

– Пойдешь с нами. Ясно тебе?

Герка так понял, что ему надо сейчас вставать и идти за всеми этими людьми, куда прикажут. Он кивнул и с трудом поднялся на ноги, что вызвало у окружающих новый взрыв хохота.

Шли пешком – все, кроме Севера: тому подвели апулийскую лошадку. Она вертела хвостом и выглядела веселой и кокетливой. Север сидел на лошади так ладно, словно обучался этому в манеже для каких-нибудь английских лордов, и безразличны были ему и пыль, летящая в лицо, и солнце, беспощадно жарившее прямо над головой.

Справа до самого горизонта тянулись поля. Один только вид сухих, выбеленных зноем комьев земли вызывал жажду. Слева на холмах росли хилые пыльные кустики. Над головой с реактивным гулом носились насекомые, но на них никто, кроме Герки, не обращал внимания.

У Гермогена заплетались ноги, и он все думал и думал о том, чтобы не упасть, как вдруг впереди на дороге показался человек. И выглядел этот человек очень странным. Непонятно, в чем его странность заключалась: в очертаниях фигуры, в походке, в манере вскидывать голову и щуриться? Он был одет в обычный римский дорожный плащ, но это почему-то еще больше подчеркивало его нездешнее происхождение.

Север заметил его первым. Сперва приостановил лошадь, а потом пустил ее рысью. Человек замер и начал шарить у себя под плащом. Сперва Герка, как и прочие, думали, что он ищет оружие, – это вызвало очередной приступ веселья у звероподобных спутников Севера, – но вот человек вынул из-под плаща руку и что-то блестящее водрузил на нос.

– Артур! – вскрикнул Герка и, ковыляя, подбежал к нему.

– Ты как здесь, Гермоген? – невозмутимо осведомился Эйвадис и сверкнул очками. – В порядке?

Герка поморщился.

– Где… ребята? Вы не улетели? – спросил он. Ему слабо верилось в реальность происходящего. И плечо болело все сильнее.

Кругом толпились волосатые. Скалили зубы – смеялись.

– Мы здесь десантом, – объяснил Артур. – Тебя ищем. Специально организовали поиски…

– «Мы»? – переспросил Герка и зачем-то оглянулся на Севера. Тот глядел с высоты седла, щурился. – А кто еще?

– Баранов. Но он откололся.

– Дима тоже здесь?

– А кто его знает, где он, – сказал Артур с досадой. – Мы отправились вдвоем. Я старший группы. А кто с тобой?

– Это я с ними, – признался Герка. – Грабители, наверное.

Оба помолчали. Потом Герка повторил:

– Так где Баранов?

Артур недовольно сморщил нос.

– Говорят тебе: откололся. Встретил своего Вокония и поплелся за ним, как побитый пес. Сюковец! Позор один.

– Погоди, – перебил его Герка. – Воконий – это же димкин хозяин.

– И ты туда же, – с досадой сказал Артур. – Баранов – ленинградец, человек XXII века, какой у него может быть хозяин? Какие вообще могут быть хозяева – у тебя, у меня, у него? Абсурд!

Внезапно Север резко наклонился к обоим сюковцам с седла. Их окатило сильным запахом пропотевшей выделанной звериной шкуры. В темных глазах Севера вспыхнули желтоватые огоньки. Увидев эти глаза так близко, Тищенко ощутил дурноту: ему сделалось страшно.

Север о чем-то спросил, повторив несколько раз одно и то же, и Гермоген наконец разобрал имя своего одноклассника: «Вадим Баранов». И, сам не понимая, что делает, Герка сказал Северу:

– Вадим Баранов сейчас у Вокония.

Север сжал здоровое геркино плечо, тронул свою лошадку и рысью поехал в сторону Гераклеи.

Конечно, ланиста Воконий отнюдь не был уверен в том, что, сдав в аренду бунтовщика-варвара, он поступил добродетельно. Правда, выглядел Вадим довольно смирным, но ведь кто знает, какие мысли бродят в его тупой варварской башке. В любом случае, лучше держать его подальше от гладиаторской семьи. Боец он хороший, а что касается его диких выходок, то рядом будет Гемеллин. В конце концов, этот Варизидий ему, Воконию, не кум и не сват.