Здесь был Баранов

– За ними шли от самой харчевни, – уверенно ответила гречанка. – На берегу, возле хибары прорицателя, их пытались схватить. И вдруг – молнии…

– Как выглядели убитые? – живо поинтересовался Вадим.

– Молния, упав, разбилась, как кувшин, – понизив голос, сказала Эдоне. – Ее осколки пробили тела насквозь.

– Так, так, – сказал Дима и основательно приложился к вину.

Эдоне искоса посмотрела на него. В движении, которым он поднес стакан к губам, ей опять почудилось нечто знакомое. Дима, заметно пьянея, вдруг всеми нервами ощутил, как между ними растет напряжение, словно отчетливо прозвучал неслышный, но очень ясный намек. Он видел, что она мучается сомнениями, но прямо спросить не решается. Она сидела, опустив голову, и трогала стакан.

– Слушай, Артур, ты деньги-то с собой взял? – внезапно спросил Дима.

Артур царственно качнул головой. Дима побледнел.

– Организатор чертов, – прошипел он. – ТБ, ОМП, ОПБ… А чем платить за обед? Что я скажу хозяйке?

– Что хочешь, то и говори. – Косское начинало действовать.

Вадим заговорил, обращаясь к Эдоне:

– Хозяйка… Я должен был сказать тебе это с самого начала: денег у него нет.

И почувствовал: хрупкое, нежное настроение тотчас исчезло.

Эдоне кисло улыбнулась.

– Но ведь иначе ты не накормила бы нас, – пояснил Дима.

– Конечно, – отозвалась она. – Я бы вас на порог не пустила.

Она отвернулась, крайне раздосадованная, – и тем, что ее пыталсь обмануть, но больше всего тем, что уничтожено было это неповторимое, очаровательное предчувствие, полупризнание-полуоткрытие-полутайна.

– А еще прилично выглядит, – сказала она укоризненно. – Дармоед твой господин. Да и ты тоже хорош.

– Не сердись. – Дима взял ее за руку. – Я заплачу тебе. Хочешь, я отдам тебе свой нож?

Эдоне протянула к нему раскрытую ладонь:

– Давай.

Вадим вложил свой нож в эту крепкую ладонь. Женщина усмехнулась и воткнула нож в скамью рядом с собой.

– Так-то лучше, – сказала она.

Артур поднял палец, собрался с силами и заговорил:

– Задача молодежи состоит в том, чтобы учиться. – Он перевел глаза на Эдоне, которая чрезвычайно серьезно кивала в такт его словам. – Вот вы, товарищ. Молодая, энергичная женщина. Хозяйка. Человек проходит как хозяин. – Он улыбнулся глупо-счастливой улыбкой. – Я напился, – сообщил он. – Но молодежь как таковая напиться не может. Никогда.

Вадим повернулся к Эдоне.

– Отведи его спать.

Эдоне выволокла осоловевшего сюковца из-за стола и потащила его в глубь дома. Оставшись один, Дима задумчиво плеснул себе еще вина. И вдруг разом рухнули все преграды между ним, Вадимом Барановым, и тем миром, в котором он находился. Не было больше этой мучившей его отстраненности. Краски, звуки, запахи хлынули со всех сторон. Исчез люмпен-пролетарий, который зарабатывал на жизнь мытьем полов и неизвестно как очутился в чуждой ОЭФ. Был только гераклейский гладиатор. Беглец.

Эдоне появилась в дверном проеме. Вадим резко поднял голову, и она вспыхнула. Глаза ее наполнились слезами.

Вадим встал, подошел к ней и притянул к себе, держа за плечи.

– Эдоне, – сказал он тихонько.

Гречанка склонила голову к плечу, прижав щекой его руку, – тяжелую, с въевшейся под кожу грязью.

– Что они с тобой сделали? – шепнула она.

Он улыбнулся.

– Ничего особенного.

Эдоне покачала головой и ускользнула от его рук.

– Знаешь что, – сказала она, – у меня ведь припрятано фалернское… Помнишь, то, которое мы с тобой тогда не допили…

Артур проснулся от жгучего голода. Он не сразу понял, что, собственно, происходит. И только выбравшись из комнаты для постояльцев в столовую, где спозаранку уныло жевали два полуголых сирийца, вспомнил, что он в Гераклее. Судя по всеобщему равнодушию, их разведгруппа не раскрыта беспечными рабовладельцами. Он сел на лавку и задумался. Для начала необходимо установить, где находится вверенный ему подчиненный.

– Товарищ Баранов! – слегка возвысив голос, позвал он.

– А-а… – услышал он откуда-то из полумрака. – Проснулся, комиссар…

Дима завозился на лавке, где провел ночь, и сел, морщась от головной боли. Это же надо было так напиться…

– Ну что, будем завтракать? – спросил он и, не дожидаясь ответа, крикнул: – Эдоне, дай каши…

Эдоне, имевшая с утра несвежий вид, брякнула на стол плошки и удалилась, тяжело ступая босыми ногами. Баранов жадно набросился на еду. Артур сидел, выпрямившись, и смотрел в потолок.

– Ты чего не ешь? – поинтересовался Дима.

– Жду, – уронил Артур.

Дима перестал жевать и поднял голову.

– Чего ждешь-то?

– Ложку, – с ненавистью ответил Артур.

Вадим облизал палец.

– Жди-жди, – сказал он многозначительно. – Дождешься.

Невозмутимый, строгий, хорошо воспитанный Артур начал есть руками с отрешенно-страдальческим видом. Он не обращал внимания на хитрые глаза Димы, который потешался, хоть и молча, но от души.

– Вадим, – спокойно сказал Артур, – вчера эта… Эдоне… Так ее, кажется, зовут? Она рассказывала о каком-то побеге, я правильно понял?

Дима удивился. Ведь пьян Артур был в стельку, а что-то понял и даже запомнил.

– Правильно, – отозвался он с некоторым уважением.