Здесь был Баранов

– Угу. Петриченко считает, что в открытом космосе возможно образование временных смерчей. Он как-то сложно это объясняет, лень было вникать. Но если предмет попадает в такой смерч, его несет по временной спирали. Он предлагает довольно остроумную гипотезу «открытой форточки». В том случае, когда во времени образуется дыра, к этой дыре может притянуться свободно блуждающий смерч. Он, как шаровая молния, влетает в эту «открытую форточку»..

– Что значит «дыра во времени»?

– Ну, если кто-нибудь слетает, например, в прошлое, то нарушит тем самым целостность временной материи…

Оба замолчали.

– Димка, – выдавил наконец Иван, – так получается, что нас занесло на Землю?

Баранов захохотал:

– Первооткрыватели! Открыли для человечества родную планету!

– Это все твое хулиганство, – сказал Иван дрожащим голосом. – Это из-за тебя! Нас затянуло в дыру, которую пробил ты…

– Может быть, это еще и не так, – примирительно сказал Дима.

– Не так? К сожалению, все сходится. В Гераклее, в… когда ты там побывал?

– По нашему летоисчислению, в 138 году до нашей эры.

– В Гераклее в 138 году до нашей эры есть дыра диаметром в полгода. Счастье, что мы сумели вырваться оттуда.

– Не все, – напомнил Дима и начал собирать разбросанные по полу щетки, тряпки и мочалки. Он погромыхал немного ведром, потом, вдруг выпрямился и сказал:

– Это значительно упрощает дело. Во всяком случае, удешевляет его. Узнай, Ваня, куда они дели мою машину времени.

Аборигены наступали. Герка Тищенко отчетливо видел их медные щиты, сверкавшие в закатном солнце. Он отбежал в сторону, прикрывая огнем товарищей, которые один за другим скрывались в готовом к отлету корабле. Герка прижался щекой к дереву неизвестной породы, и тотчас в ствол воткнулась стрела. Герка выстрелил и побежал, петляя между деревьями.

Стрела попала ему в левое плечо. Герка заорал и упал в траву. Аборигены неслись к нему, размахивая короткими мечами. Он смотрел на них и кричал. Кричал в смутной надежде, что Иван услышит и придет на помощь. Они были совсем близко. До него уже доносился резкий запах пота и дубленой кожи. И вдруг раздался страшный рев. Выбрасывая пламя, корабль неудержимо уходил в небо.

– Ваня! – засипел Герка, как будто командир мог его услышать. – Ребята!

Он упал лицом вниз и закрыл голову руками. Волна невыносимого жара всколыхнула воздух. Корабль уходил.

И сразу на Герку предательски обрушилось одиночество. Он всегда был членом коллектива. Он с детства не привык рассматривать себя отдельно от остальных. И вот коллектив бросил его. Из всего их класса – Герка был в этом совершенно уверен – жить в одиночку способен только Дима Баранов.

Баранов. В последний раз Герка видел его в тот день, когда Вадим зашел в интернат уже после суда – забрать личные вещи. Герка, который дежурил по корпусу, был обязан сопровождать его. Вообще-то, общее собрание постановило объявить негодяю бойкот, но бросить камень в человека, который и без того наказан, Герка не мог. Потому и заговорил.

– Если тебе что-нибудь понадобится, Баран, – сказал он, озираясь, – то не стесняйся. Пока мы на Земле, я попробую помочь.

Дима промолчал, увязывая в одеяло личные вещи. Герка добавил:

– Димка, скажи честно: почему тебя так тянуло в эту Гераклею?

Дима подумал немного, потом ответил:

– Мне трудно сказать. Это надо пережить.

– У тебя что, и вправду были там друзья?

– Ты что, – сказал Баранов, – думаешь, что при рабовладельческом строе нет хороших людей?

– Не знаю… – замялся Герка. – Я не могу себе представить, как можно жить не при социализме…

Баранов сел на свою разоренную койку и неожиданно начал рассказывать…

Герка приподнялся на локте и осмотрелся. Трава на много метров вокруг была выжжена. Из его врагов в живых остались немногие, но они еще не пришли в себя после жуткого зрелища. Он осторожно поднялся на ноги. Стрела торчала из левого плеча и очень мешала. Морщась, Герка сломал ее. Комбинезон на нем обгорел и висел черными клочьями. На кистях рук, которыми он прикрывал голову, под копотью вздулись ожоги. Герка стиснул зубы и побежал вниз с холма – к морю.

На берегу стоял еще один абориген с коротким мечом в руке – невысокий, худой, с растрепанными волосами. Судя по всему, он ждал Герку исключительно для того, чтобы убить. Герка шарахнулся и споткнулся о что-то мягкое, теплое и сырое. Под ногами у себя он обнаружил труп собаки. Абориген, ухмыльнувшись, ударил его кулаком прямо по ране. В глазах у Герки потемнело, он зашатался и грянулся на сырой песок.

Те, на холме, сразу исчезли. Он их больше никогда не видел и не слышал.

Когда Тищенко с трудом разлепил воспаленные глаза, он увидел, что наступила ночь. Луна светила ярко, как фонарь. После шума сражения и треска выстрелов, после рева двигателей, не смолкавшего у Герки в ушах, вдруг наступила тишина. И эта тишина была мерным и спокойным плеском ночного моря, которое бесконечно уходило и никогда не могло уйти навсегда от этого песчаного берега. Герка больше не сопротивлялся усталости. Он заметил костерок, трепетавший под обрывом, и напрягая последние силы, добрался до него.