Завтрак у Sotheby’s

Примерно в это же время в Дании группа художников-натуралистов объединилась вокруг Педера Крёйера и Микаэля Анкера в приморском городке Скаген, к северу от Копенгагена, чтобы вместе писать картины и наслаждаться долгими летними днями и идиллическими белыми ночами. Скаген был еще одной рыбацкой деревушкой. Что же в рыбаках столь очаровывало художников конца XIX века? Возможно, их живописное рыбацкое платье и вечные крестьянские ценности. Специалисту по социально-экономическим проблемам не мешало бы проанализировать объемы улова в колониях художников; в этих рыбацких деревушках, разбросанных по всей Европе, он бы наверняка констатировал снижение добыч, поскольку художники приглашали рыбаков позировать и тем самым уменьшали численность «штатного личного состава».

Немецкие художники объединения «Мост» тоже наслаждались жизнью в творческой колонии, однако, будучи авангардистами, отвергли гольф и крикет, чтобы посвятить себя более серьезному занятию – купанию без одежд. В 1905–1911 годах в Дрездене художники объединения «Мост»: Хеккель, Шмидт-Ротлуф, Пехштейн и Кирхнер – разработали свой стиль, отличительными признаками которого стали чрезвычайно насыщенные оттенки цвета, свободный мазок и возвращение к природе и ее исконным ценностям, характерное для первых, великих работ немецкого экспрессионизма. Неотъемлемой принадлежностью этого движения был нудизм, купание в обнаженном виде и культ гимнастики, охвативший Германию в первые годы ХХ века. Для того чтобы в здоровом теле воцарился здоровый дух, предполагалось заниматься физическими упражнениями на лоне прекрасной, девственной природы, нетронутой цивилизацией. Члены объединения в сопровождении подруг регулярно предпринимали поездки на Морицбургские пруды, живописно раскинувшиеся меж пологих саксонских холмов. Там они писали с натуры, занимались гимнастикой и, как и положено, резвились нагими.

Немецкий экспрессионизм, в сущности, был порожден подобной жизнью в художественных колониях: пока участники объединения «Мост» наслаждались свободой в Саксонии, члены творческого союза «Синий всадник» весьма плодотворно проводили лето в Баварии. Во главе «Синего всадника» стоял Кандинский: другие участники группы (в том числе его подруга Габриэла Мюнтер) сплотились вокруг него, признавая в нем лидера и наставника. Долгими летними днями они писали с натуры холмы и озера под Мюнхеном. Кандинский предводительствовал художниками во всех смыслах слова. Во время прогулок по окрестностям Мюнхена он созывал их и обращал их внимание на какой-нибудь особо многообещающий вид, громко свистнув в специальный свисток, который носил при себе специально для этого. Это была домашняя сельская идиллия: по вечерам Мюнтер готовила ужин из овощей, выращенных ею на собственном огороде в Мурнау-ам-Штаффельзее.

Последней сколько-нибудь значительной колонией художников, получившей известность до Первой мировой войны, стало местечко Коллиур в Юго-Западной Франции, на побережье Средиземного моря, и его «филиал», пиренейская деревушка Сере, в нескольких километрах к северу. Они привлекали художников ярким, насыщенным цветом моря и неба, солнцем, а еще дешевизной по сравнению с Парижем. Здесь можно было делить не только еду, вино и крышу над головой, но иногда и любовниц, что создавало в жизни колонистов потенциально взрывоопасные ситуации. Матисс и Дерен провели в Коллиуре долгое, жаркое, безоблачное лето 1905 года, работая над фовистскими пейзажами – серией ярких полотен, изображающих морской берег и (неизбежные) рыбацкие лодки. Брак, Пикассо и Хуан Грис в последующие годы облюбовали Сере, словно переправившись на «Плавучей прачечной» на юг, поближе к солнцу, и внеся немалый вклад в развитие кубизма.

Монмартр, Челси, Сохо, Понт-Авен, Ньюлин, Мурнау-ам-Штаффельзее, Скаген, Коллиур – все они стали частью мифа, который создает о себе искусство. То обстоятельство, что картина была написана в одном из этих мест, укрепляет позиции бренда и повышает ее стоимость на рынке предметов искусства.

Spoofs Мистификации

Полезно время от времени напоминать себе, да и самим художникам, сколь бессмысленными и претенциозными могут быть их творения. Ирония и пародия, подражание излюбленному стилю художника или мистификация вполне могут воздействовать на творца отрезвляюще и придать ему новые силы. Любопытно, что иногда мистификации приобретают собственную художественную и даже финансовую ценность. Бывает, что мистификация перестает быть мистификацией и превращается в самостоятельное произведение искусства, например в духе дадаизма или сюрреализма.

«Бестолковые»