Завтрак палача

Такая «эротичная» ситуация сложилась и тогда. Один из партнеров должен был уступить другому. Или оказаться сломленным, изнасилованным, униженным. Тут и начался последний акт их любви. Как у меня с той моей подружкой. Очень скоротечный и болезненный.

Муж Олеси вдруг потерял работу — то есть его научный институт перестали финансировать. Она сначала еще пыталась как-то сопротивляться, но парламент, где большинство постепенно перешло на сторону конкурента, заявил о незаконности этой бюджетной статьи. Ученый Богатый был отправлен в бессрочный творческий отпуск. Многие, даже те, кто еще радикальней, нежели он, смотрели на историческое прошлое новой страны, втайне потирали руки. Потому что все та же зависть, все то же чувство собственной неполноценности. Ведь люди значительно чаще в душе сами признают себя неполноценными, чем это делают за них другие вслух.

Следующим шагом стало разбирательство в парламенте: мол, почему ее дети учатся за границей, а не на родине. Правильно ли, задавались вопросом особенно неистовые парламентарии, что дети премьера подвергаются опасности подпасть под шантаж посторонних, например, западных недоброжелателей. Западных, потому что восточнее новой независимой страны почти никто уже учиться не ездил. Во всяком случае, из семей власть предержащих.

Президент, тот самый, с кем Олеся будто бы разделяла взгляды на национальный характер политики, по-прежнему был сориентирован в своих политических предпочтениях исключительно в сторону захода солнца, в отличие от своего конкурента, который внимал лишь восходам. Олеся же заняла нейтральную позицию, то есть ровно между ними. С одной стороны, разделяла некоторые визуальные преимущества захода, видя в этом, в определенном смысле, личную перспективу, а с другой стороны, понимала, что без восхода не будет и захода. Причем заход радовал ее цивильностью своей внешней эстетики, а восход — своим глубоким, холодным практицизмом, выраженным в совершенно конкретных для нее цифрах и счетах.

Госпожа премьер, благодаря этой своей гибкости, некоторое время еще оставалась в зените. Но однажды все закончилось. Восточный сосед стал проявлять упрямство и время от времени отключал то газ, то нефть, а еще начал пробивать новую дорогу к зарубежным покупателям, обходя территории новой независимой страны, премьером которой была госпожа Богатая. Западные соседи, недовольные скандальным поведением восточных соседей, тем не менее считали, что дело также и в неустойчивости взглядов на проблему со стороны премьера новой независимой страны, то есть посредника, через территорию которого проходит все то, чего ради вообще варилась вся новейшая история человечества — то есть цен на энергоносители.

Amicus Plato, sed magis arnica veritas[11] — произносилась в кулуарах двусторонних встреч Запада и Востока лукавая мудрость якобы времен антики. Следом за этим дружба с упрямой страной разменивалась на золотой доллар, который единственный знал, что чего стоит на этом свете. Акции очаровательного премьера и уставшего от постоянных проблем президента стремглав полетели вниз.

Началась чехарда из очередных и внеочередных выборов, сопровождаемых громкими скандалами. Одна часть общества по-прежнему требовала дрейфа на запад, а вторая — в сторону востока.

Президент и кабинет министров во главе с Олесей Богатой были в конечном счете низвергнуты, а их конкурент, о сомнительной биографии которого все успели уже позабыть, напротив, вознесен. Теперь в дело энергично включились прокуроры и судьи.

Все договоры и соглашения, подписанные в свое время мадам, были подвергнуты строжайшим экспертизам. Как и следовало ожидать, она оказалась виноватой во всем, кроме наступления ледникового периода два с половиной миллиарда лет назад. Также ей пока не стали вменять в вину извержение Везувия и гибель Помпей. Но все остальное, что происходило в этой части света, несомненно, было прямо или косвенно связано с ее недоброй волей.

Мадам арестовали и тут же начали судить. Солнце вновь восходило на востоке и заходило на западе. Это тоже было признано положительными последствиями гневного суда над мадам Богатой. Она, разумеется, отказалась признавать вину. Ни в чем! Но обвинения тем не менее множились и множились. Ее уже стали обвинять в организации политических убийств. Мадам всерьез разболелась в тюрьме.

Ее супруг и дети срочно убыли за линию горизонта — ту, что лежит в стороне заката, и оттуда искренне сопереживали ей.

Восточный сосед сначала сильно взволновался из-за того, что судебное расследование стало слишком энергично копать во всех направлениях. Но мадам Богатая стойко молчала и некоторые важные векторы своей политики в бытность премьером старалась держать при себе. Это, видимо, пока устраивало все стороны.

Однако новый глава государства вдруг закусил удила и проявил такие черты характера, которые напоминали некоторые острые углы его биографии. Вот тогда и встал вопрос о лечении болеющей в тюрьме мадам в свободной и демократичной европейской стране.