Завтра ты умрешь

– Около сотни человек, может и больше, – неуверенно говорила Наталья. – Вообще, всем, что касается кладбища и ритуала, занимается Генрих, а на мне поминки. Я сама даже на кладбище не поеду, не выйдет. Заказала ей венок, с лентой, от меня. Дети прилетят из Англии уже после похорон, я сперва возмутилась, что они не простятся с матерью, а теперь думаю, зачем им это зрелище? Я сама покойников боюсь ужасно, хорошо, что останусь дома… Бедная Ксюша!

Она принимала утешения подруги, охотно позволяла успокаивать себя и даже капризничала, когда Ника закругляла разговор, ссылаясь на домашние дела.

– Я проклинаю тот день, когда мы встретили ее на «Птичке»! – рычал Олег, заставая жену на кухне с телефонной трубкой. – Она, часом, не к нам собирается переехать после похорон? Нет? А то вышло бы расчудесно, и на звонки тратиться не надо – ты под боком! Мы с Алешкой могли бы жить на коврике в прихожей!

Ника умоляюще поднимала брови и делала мужу знак не сердиться. Они помирились уже на другой день после своей первой серьезной размолвки, тем более что причина, вызвавшая ссору, исчезла. Ника вовремя приходила с работы, не заговаривала больше ни о каких собственных планах, и единственным, что от них осталось, был цифровой фотоаппарат – она так и не вернула его Ярославу – тот уехал в командировку. О случившемся он узнал, позвонив Нике, и прокомментировал ситуацию резко:

– В этом несчастном случае виноваты не только таблетки, от которых уснула за рулем бедная банкирша! Я еще доберусь до этого Генриха Петровича!

* * *

– … И в результате человек десять остались ночевать, а я бегала, размещала их по комнатам, стелила постели, Михаил Юрьевич заперся в кабинете, и я каждую минуту думала, не сделал ли он чего с собой! Ужас, мне казалось, вчерашний день никогда не кончится! – громко рассказывала Наталья, появляясь из кухни с подносом, на котором стояли запотевшие бокалы, украшенные дольками фруктов и бумажными зонтиками. – Вот, пробуйте, все коктейли разные, я решила не делать одинаковых, хочу блеснуть. Спорим, за весь вечер ни разу не повторюсь!

Спорить с хозяйкой никто не стал. Ника с Ольгой взяли по бокалу и устроились на новеньком, еще обтянутом пленкой диване, а единственный гость мужского пола – Ярослав – галантно помог установить поднос на крошечном телефонном столике. Других столов в квартире Натальи попросту не было, коктейли она готовила на подоконнике, а принесенные гостями подарки – чайный сервиз и соковыжималку – красиво разместила в кухне прямо на полу, так как из мебели там имелись только холодильник и плита.

– Когда мне отдали ключи от квартиры, я совсем ошалела от радости, побежала в ближайший мебельный магазин и купила все, на что хватило денег, – рассказывала Наталья, расхаживая по просторной пустой комнате и гулко стуча по паркету высокими каблуками. – Диван-кровать, комод, зеркало и вот этот дурацкий столик, хотя его я совершенно не помню! Не иначе, как у меня в голове помутилось, иначе бы я купила простой стул. Он был бы куда более кстати!

– Купишь и стул, не уйдет он от тебя. – Ольга потягивала коктейль, оглядывая стены профессионально-придирчивым взглядом. – А может, ты в ближайшие дни снова переедешь к кому-нибудь в дом, и мебель вообще не понадобится. У нас с тобой профзаболевание – бездомность… Видела бы ты мою комнату в коммуналке! Я ее не прибирала лет пятнадцать, а обстановка там – закачаешься! Сплошь все молью побито и жучком изъедено. Пока я чужую мебель от пыли протирала, моя собственная пропала… Прямо замок Спящей Красавицы – только тронь – все рассыплется.

Она сделала большой глоток и философски закончила:

– А мне все равно. Я, наверное, уже никогда не захочу что-то делать для себя. Убирать квартиру бесплатно?!

– Нет, опять в компаньонки я не собираюсь! – Наталья остановилась перед большим зеркалом, висевшим на стене, и придирчиво себя осмотрела. Она тщательно нарядилась к приходу гостей, и, хотя многие нашли бы, что ее ярко-красное платье с вырезом на спине не очень подходит к случаю, все согласились бы, что Наталье оно к лицу. – Да и не найдешь второй Ксении… Это было исключение из правил! Я ведь согласилась на это место от безденежья, а вышло, что мы с ней стали как родные!

Она прерывисто вздохнула, но не заплакала. Плакать, по ее собственному признанию, женщина была уже не в силах – вчерашний день весь прошел в слезах.

– Хотя сдается мне, убивалась по ней только я, – сказала она, открывая балконную дверь и закуривая. – Остальные – так… Пришли явно для того, чтобы отчитаться перед Михаилом Юрьевичем. Бабы явились в бриллиантах, намазанные – это на похороны-то! Я думала, раз это ее прежние подруги, хоть кто-то слово о ней скажет, а они только выпивали и болтали о своих делах. Сперва потихоньку, а когда перепились – во весь голос. Нашли вечеринку!

У Натальи болезненно исказилось лицо – воспоминания о поминках явно не давали ей покоя. Ольга кивнула: