Завсегдатай

Потом придумали новую игру — предложил ее Алишо, когда заметил, что на том же самом стогу сена у дороги они поцеловались второй раз, и, поймав себя на этом, они пришли в восторг — и вот теперь должны были обежать все семь стогов сена на скошенной лужайке у дороги, при лунном свете, под звуки далекой свадебной музыки, прежде чем, взобравшись на свой, уже изрядно взлохмаченный, целоваться. Так забылись они совсем, но голоса тех, кто уже уходил со свадьбы, заставили их спрятаться — мимо, по дороге, расходились гости, говоря о новобрачных, и это отрезвило Алишо и Майру, она стала прощаться, но Алишо не отпускал ее.

Договорились: он пойдет и посмотрит, как там отец и тетушки, чтобы не спохватились они и не искали его вокруг дома с лампой, а затем вернется к ней, она будет сидеть пока и болтать на Станции с подругой.

Алишо удивила неожиданная тишина во дворе, странная пустота столов с недоеденными блюдами и сиротливые фигуры тетушек и еще двух-трех женщин в разных концах большого, темного двора, где свет был потушен для экономии, и невеста увезена, и дядя и тетя оставлены без своей дочери. Он зашел и стоял у ворот, не решаясь ступить дальше, и было у него такое ощущение, что попал он в чужой дом, — наверное, оттого, что уходил он отсюда пьяный, было тесно от гостей, от звуков музыки и голосов, и, уходя, забрал с собой это ощущение многолюдия, эти звуки, и когда прыгал с Майрой вокруг стогов сена, целуясь, все жил с этим ощущением от свадьбы, будто было оно частью его игры с Майрой, их ласки, объятий.

И вот когда вдруг он увидел пустоту двора, недоеденное и недопитое на столах, а вместо музыки — ворчание усталых тетушек, которым надо было до утра успеть очистить столы и заново убрать двор для новых гостей, Алишо встревожился и подумал, что, должно быть, вместе с тем, что ушло отсюда, из двора, ушла и Майра, и никогда он больше не увидит ее.

Утомленные тетушки не удивились, увидев его, не засуетились нежно и трогательно, и это показалось ему дурным знаком. Несколько вопросов: «Тебя не забыли накормить, мальчик?», «Понравился тебе наш плов?», «А где ты сидел, мы тебя не видели?» Он думал все время, как бы незаметно уйти, а пока они спрашивали, собирал тарелки на столах, и складывал в ящик недопитые бутылки водки, портвейна, и брезгливо сливал в одну бутылку коньяк из недопитых рюмок.

Прислушиваясь к разговорам тетушек, Алишо понял: что-то случилось с отцом, утомился, а может, перепил, словом, закружилась у него голова, и еще задолго до конца свадьбы его уложили в постель. «Все мешает нам увидеться с ней», — подумал Алишо и попятился в темноте к воротам, а выйдя на улицу, побежал к Станции, почему-то уверенный, что Майры там нет, не будет он стучаться к ней, как тот агроном, — глупо и непристойно, он ведь сам посмеивался над агрономом. А что, если он сейчас увидит, как Майра стоит и разговаривает с этим агрономом и держит его лошадь под уздцы, а он гладит ее руку и хвалит за храбрость — ведь не испугалась придержать лошадь; Алишо слышал, что, если казашка берет лошадь мужчины под уздцы, значит, согласна выйти за него замуж — намек, ритуал.

Он взбежал на крыльцо белого домика, и ее развязный смех остановил Алишо в комнате, где Майра сидела за столом с подругой. «Что с тобой? Боялся?» — было тоже сказано со смехом, но не с тем, ласковым, нежным, который он слышал на скошенной лужайке, а так, будто желала она его унизить, показать подруге, оробевшей от его появления, что вот прибежал он, не может без нее, влюбленный горожанин, а она позволяет себе так с ним разговаривать.

Алишо не удивился этой перемене, с того момента, как увидел он опустевший двор, понял, что так все должно быть теперь — мучительнее, тревожнее, и ее лицо, и ее слова.

Подруге, видно, жаль сконфуженного Алишо, и она предложила сесть, и эта ее жалость еще больше удалила от него Майру — он понял, что не чувствует она теперь в нем былой уверенности, силы и дерзости.

Майра закурила, поглядывая иронически на Алишо, подруга, думая, что не говорит он смущаясь, решила уйти, но Майра остановила ее и заговорила с ней на скучную, бытовую тему — просила одолжить денег, чтобы могла она купить те коричневые, чешские, с пряжкой туфли, которые лежат в магазине, считала каждый рубль своей зарплаты, сколько на что она должна истратить — на торшер, на индийскую скатерть… Затем встала и сказала, что уходит домой, скоро утро, надо выспаться, с вечера заменит подругу. «А вы, если вам не спится, посидите и развлекайте мою подругу», — сказала Алишо.

Он испугался и подумал, что ведь совсем незнаком с подругой, а познакомиться теперь, когда она видела, что приходил он к Майре, а та нехорошо с ним говорила, — трудно, да он и не хочет, не получится с подругой просто и легко, как с Майрой, и вообще, что случилось?..