Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Это смешение культур неизбежно сопровождалось смешением рас. Многие конкистадоры брали себе индейских женщин и иногда во время завоевания были обязаны своей жизнью информации, полученной от своих верных любовниц. Некоторые испанские начальники официально женились на дочерях вождей, а некоторые сыновья-mestizo (метисы), родившиеся в таких брачных союзах, становились известными людьми. Историк Гарсиласо Инка де ла Вега был mestizo. Метисом был и плохо кончивший Мартин Кортес – сын Кортеса и Марины и единокровный брат второго маркиза. В годы, прошедшие сразу после завоевания, в Индиях было очень мало испанок, а социальные предрассудки не препятствовали смешанным бракам. Даже отпрыски случайных и временных союзов часто признавались и обеспечивались своими отцами-испанцами. По закону к mestizos относились как к испанцам, и они освобождались от податей и принудительных работ. Однако, за исключением законных сыновей известных отцов, среди испанцев они считались стоящими ниже на социальной лестнице. По мере того как увеличивалось количество испанских женщин, смешанная кровь все больше и больше начала ассоциироваться с незаконным рождением, и появилась целая иерархия прозвищ, главным образом унизительных, для обозначения различных степеней смешения рас. В частности, женщины mestizo занимали сомнительное общественное положение, и им редко удавалось выйти замуж за уважаемых испанцев. Население mestizo неуклонно росло, особенно в Новой Испании, главным образом благодаря бракам между такими же, как и они, метисами, которые образовали средний класс фермеров, торговцев и клерков; а многие из них – более бедные и безродные – пополнили толпы бродяг и иждивенцев, обживающих улицы Мехико.

Огромная масса оседлых индейцев оставалась в своих собственных городах и деревнях; они пахали свои собственные поля по старинке и платили подати своим новым хозяевам. Они приняли в обиход путем выборочного процесса окультуривания некоторые европейские товары и приспособления. В меньшей степени посредством encomienda и в большей степени благодаря деятельности монахов-миссионеров они обрели поверхностные знания о христианской религии и европейских обычаях. А также европейские болезни. Выпас домашнего скота почти полностью разрушил их аграрную экономику. Высокая потребность в рабочих руках, вызванная ростом добычи серебросодержащей руды и страстью испанцев к строительству, нарушила ритм деревенской жизни. Действие этих факторов в индейских общинах – сложная история и требует отдельной главы, но в общих чертах для огромной массы оседло живущих народов во многих, быть может, большинстве регионов Испанских Индий вторжение европейцев произвело экономическую и, прежде всего, демографическую катастрофу.

Остается рассмотреть последствия этих событий для Испании, которая уже была родиной обществ завоевателей. Ее север завоевал юг, и идея жить трудом и умениями завоеванного народа была уже не нова. Завоевание Индий представляло собой огромное расширение площадей, пригодных для заселения, капиталовложений и эксплуатации. Оно принесло Кастилии новые богатства, власть и уверенность в себе и подтвердило политическое и военное превосходство этого королевства над остальной Испанией. В самой Кастилии, как можно было ожидать, постоянное перемещение населения с севера на юг, происходившее со времени захвата Севильи святым Фердинандом III (Фернандо III) Кастильским, сильно ускорилось. Люди ехали в Севилью со всей Кастилии – на самом деле со всей Испании, – чтобы попытать счастья в Индиях; но многие иммигранты с севера не уезжали дальше Андалусии. Население самой Севильи в XVI веке увеличилось более чем вдвое. Приток людей сопровождался притоком инвестиционного капитала, большая часть которого в первой половине этого века шла из старых промышленных и торговых центров на севере. Старая Кастилия косвенно участвовала в развитии Индий; ее капиталисты вкладывали средства, заработанные на давней торговле шерстью с Фландрией, в трансатлантическую торговлю.