Завоевание Константинополя

Наряду с военными Жоффруа де Виллардуэн выполнял и поручения дипломатического характера. Так, в январе 1207 г. ставший еще в августе 1206 г. императором Анри д’Эно направил его вместе с Милоном ле Бребаном в портовый город Энос, чтобы доставить оттуда свою невесту, дочь Бонифация Монферратского. Императорские послы торжественно приветствовали ее от имени жениха и, оказывая всяческие почести, привезли в Константинополь[34]. Не успев вернуться в столицу, Жоффруа де Виллардуэн был облечен императором полномочиями вместе с венецианским подеста Марино Дзено уточнить границы владений (как в городе, так и вне города), уступленных патриарху Градо[35]. Видимо, в это же время, действуя именем императора сообща с Милоном ле Бребаном и вместе с двумя венецианскими уполномоченными, выступавшими от имени подеста, маршал занимался уточнением границ владений крестоносцев и Венеции в Галлиполи[36].

Вскоре, однако, реальная ситуация вновь потребовала от Жоффруа де Виллардуэна переключиться на военные дела. 31 марта 1207 г. ему пришлось неожиданно отправиться морем вместе с императором (причем удалось собрать лишь немного рыцарей) на выручку Макэра де Сент-Менеу, осажденного в Кивоте (близ Никомидии) силами никейского деспота (правителя) Феодора Ласкаря[37]; через несколько недель — новая тревога и новая морская экспедиция, на этот раз в помощь Пьеру де Брашэ и Пейану Орлеанскому, подвергшимся нападению в Кизике[38].

В последний раз хронист упоминает самого себя в своем повествовании, сообщая о встрече императора Анри д’Эно и Салоникского короля Бонифация Монферратского в Кипселе в августе 1207 г. Здесь новоявленный король, несомненно, в знак признательности маршалу за все то, что он сделал для поддержания добрых отношений между ним и латинским императором, предоставил ему в качестве фьефа Мосинополь, по соседству с фьефами, которыми Жоффруа де Виллардуэн владел в Макри и Траянополе[39]. Спустя несколько дней, 4 сентября 1207 г., в схватке с болгарами попавший в устроенную ему засаду, Бонифаций Монферратский был смертельно ранен: известием об этом событии завершается хроника Жоффруа де Виллардуэна[40].

Высказывалось предположение, что, быть может, именно смерть последнего из предводителей Четвертого крестового похода и побудила автора мысленно перенестись в прошлое и записать свои воспоминания, предназначавшиеся для родных, друзей, для двора в Шампани и, собственно, всей феодальной знати Франции[41]. Если дело и обстояло таким образом, то, во всяком случае, кончина маркиза была лишь поводом к написанию хроники-мемуаров: причины обращения Жоффруа де Виллардуэна к недавнему прошлому, как мы увидим, коренились в более глубоких пластах его исторического сознания и политического мышления.

О дальнейшей жизни и государственной деятельности Жоффруа де Виллардуэна почти ничего неизвестно, да и сохранившиеся сведения крайне разрозненны и фрагментарны. Воспользовавшись передышкой, которую принесла Латинской империи гибель энергичного болгарского царя Калояна 8 октября 1207 г. (убежденного врага завоевателей-крестоносцев), последовавшая вскоре после смерти Бонифация Монферратского, Жоффруа де Виллардуэн решил в ближайшие месяцы принять меры для того, чтобы материально обеспечить своих близких: в марте 1208 г. он оформил дарения в пользу дочерей и сестер, а также дарения тем обителям, с которыми они были связаны,— Пресвятой Девы в Ноннэ (Труа) и в Фуасси[42]. К этому же или несколько более позднему времени относится его ответ (данный совместно с Милоном ле Бребаном) на запрос графини Бланки Шампанской, желавшей уточнить кое-какие детали, которые касались статуса ряда фьефов в ее владениях[43]. Из хроники Анри де Валансьенна, продолжателя записок Жоффруа де Виллардуэна, мы знаем, что маршал Романии и Шампани остался в завоеванной крестоносцами стране. Он продолжал выполнять свои обязанности вассала латинского императора и придворного служаки.