Завоевание Константинополя

Всякий взял себе жилище, какое ему понравилось, а их было достаточно. Так разместилась рать пилигримов и венецианцев. И велика была радость из-за чести и победы, которую им дал Бог, ибо те, кто находился в бедности, теперь пребывали в богатстве и роскоши. Так отпраздновали они Вербное воскресенье[475], а потом и Великую пасху[476] в этой чести и в этой радости, которую дал им Бог. И они должны были, конечно, как следует восхвалять за это нашего Господа: ведь их всего-то было не более 20 тыс. вооруженных людей, а с Божьей помощью они одолели 400 тыс. человек или даже больше, и притом в самом могущественном городе, какой только был во всем мире, в огромном городе, укрепленном наилучшим образом.

[ПРАВЛЕНИЕ ЛАТИНСКОГО ИМПЕРАТОРА БОДУЭНА ФЛАНДРСКОГО] [РАЗДЕЛ ДОБЫЧИ]

252

Тогда возгласили по всему войску от имени маркиза Монферратского, который был предводителем войска, и от имени баронов, и от имени дожа Венеции, чтобы все добро было снесено и собрано воедино, как о том было договорено и скреплено клятвой, чтобы это было сделано под страхом отлучения[477]. А места были определены в трех церквах, и там поставили охрану из французов и венецианцев, самых честных, каких могли сыскать. И тогда каждый начал приносить добычу и складывать вместе.

253

Кто приносил сполна, а кто — утаивая[478], ибо алчность, которая есть корень всех зол, не оставляла их; так корыстолюбцы начали попридерживать с этого времени разные вещи, и наш Господь начал их меньше любить[479]. О, Боже, как достойно они вели себя до тех пор! И Господь бог въяве показывал им, что во всех их делах он им споспешествовал и возносил их над всеми прочими людьми; но сколько же раз добрые терпели из-за дурных!

254

И вот деньги и добыча были собраны воедино; и знайте, что принесено было не все, ибо довольно нашлось там таких, которые удержали кое-что из добычи, невзирая на угрозу отлучения апостоликом. То, что было принесено в церкви, было собрано и разделено пополам между франками и венецианцами так, как о том все и поклялись. И знайте, что когда они поделили добычу[480], то пилигримы уплатили из своей доли 50 тыс. марок серебром венецианцам[481]; а чуть ли не 100 тыс. марок из нее же они поделили между своими людьми. И знайте, каким образом: двое пеших оруженосцев получили столько же, сколько один конный оруженосец, а два конных оруженосца — столько же, сколько один рыцарь[482]. И знайте, что никто, какого бы он ни был ранга и какие бы ни имел заслуги, не получил больше, чем сколько было решено и установлено, если только не было украдено[483].

255

И знайте, что над ворами, теми, кто был уличен, учинили великий суд; и многих повесили. Граф де Сен-Поль приказал повесить со щитом на шее своего рыцаря, который утаил кое-что[484]. И таких, которые утаили из добычи, было много как среди малых, так и среди великих; но это не было известно. Посудите сами, сколь велико было захваченное добро, ибо, не считая украденного и не считая доли венецианцев, там было принесено наверняка на 400 тыс. марок серебром и едва ли не 10 тыс. всяких сбруй и уздечек[485]. Вот таким образом, как вы слышали, была поделена константинопольская добыча.

[ИЗБРАНИЕ И КОРОНАЦИЯ БОДУЭНА (9 — 16 мая 1204 г.) ]

256

Тогда они собрались на совет, и вся рать изъявила волю, что желает поставить императора, как это и было уговорено[486]. И они проговорили там столько, что назначили другой день; и в этот день должны были избрать 12 человек, на которых возложить выборы[487]. И не могло того быть, чтобы не нашлось многих, которые бы ни рассчитывали и ни желали бы удостоиться столь великой чести, как трон Константинопольской империи. Но самое большое несогласие, которое там произошло, это был спор из-за графа Бодуэна Фландрского и д’Эно и маркиза Бонифация Монферратского; и все говорили, что из этих двух кто-то будет избран императором[488].

257

И когда мудрейшие мужи войска увидели, что имеются сторонники и того, и другого, они поговорили между собой и сказали: «Сеньоры, если изберут одного из этих двух знатных людей, то другой проникнется такой завистью, что уведет всех своих людей; и земля может оказаться потерянной; ведь как раз таким образом чуть не была утрачена земля Иерусалимская, когда выбрали Годфруа Бульонского[489] после того, как земля та была завоевана. И граф де Сен-Жилль[490] проникся такой великой завистью, что Стал всячески стараться настроить других баронов и всех тех, кого мог, чтобы они оставили войско; и многие уехали прочь, так что их осталось столь мало, что, не окажи им Бог поддержки, земля была бы утрачена. Вот почему мы должны остерегаться, чтобы с нами не приключилась такая же беда.

258