Завоевание

— Миледи, вы позволите помочь вам искупаться и одеться? — почтительно спросила одна из женщин.

Зарид вовсе не собиралась показывать свою полную неискушенность в подобного рода вещах.

— Нет, благодарю. Я… я справлюсь сама. — Она видела, как женщины переглянулись и поняла, что совершила оплошность.

— Как вам будет угодно. Тогда мы удаляемся, чтобы приготовить для вас купание.

Зарид молча кивнула, и женщины покинули комнату. Через несколько минут четверо мужчин втащили большую деревянную посудину, а женщины шли следом, неся горячую воду, мыло и полотенца.

Искупаться — это действительно здорово, и Зарид была очень рада тому, что Лиана в свое время приучила ее мыться, и хоть в чем-то она не будет выглядеть перед горничными совершенно неопытной дурочкой. Она намылила все тело и волосы, потом нырнула под воду, чтобы ополоснуться. Потом нежилась в воде, пока та не остыла, затем выпрыгнула на холодный каменный пол и схватила полотенце. Ей никогда прежде не приходилось держать в руках такого мягкого и пушистого полотенца и, вдобавок, нагретого над очагом. Зарид зарылась лицом в нежную шелковистую ткань и вдохнула исходивший от нее аромат. Она очень любила дом, в котором родилась, но не могла не признать, что, сколько бы его не чистили и не мыли, в нем никогда не будет таких волшебных запахов, которые витали повсюду в этом доме, которыми благоухал каждый предмет здесь.

Зарид вытерлась и поискала глазами свою одежду, но ее нигде не было видно. Зато девушка обнаружила, что на постели лежит тончайшая льняная сорочка и длинный халат из дорогого бархата. Она надела сорочку и несмело погладила рукой ткань халата, оказавшуюся удивительно приятной на ощупь. Он был темно-синий, с вышитыми по всему полю крошечными золотыми лилиями. Потом она отдернула руку, наклонилась и, закрыв глаза, потерлась щекой о мягкую поверхность.

В эту минуту раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появилась одна из горничных. Кажется, ее звали Маргарет.

— Миледи, — начала женщина, и только тогда Зарид вернулась к реальности и осознала, что к ней обращаются. — Миледи, лорд Тирль послал меня узнать, готовы ли вы спуститься вниз и присоединиться к нему за ужином.

Зарид уже открыла было рот, чтобы ответить, что сейчас же спустится, поскольку успела прямо-таки зверски проголодаться, но тут же вспомнила, что не одета.

— Я бы хотела, чтобы мне вернули мою одежду, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более властно.

— Если бы вы были столь добры и сказали, где находится ваш багаж, я распоряжусь, чтобы ваши наряды немедленно были доставлены вам.

Зарид нечего было ответить на это, поскольку багажа, как такового не существовало.

— Передайте ему, — сказала Зарид, не будучи уверенной в том, что ей стоит называть Тирля «мужем», — что у меня нет аппетита и я не буду ужинать с ним.

— Тогда я помогу вам приготовиться ко сну, надеть сорочку.

У Зарид никогда в жизни не было такого предмета, как ночная рубашка. Для ее семьи ночные одеяния были непозволительной роскошью. Ее братья покупали ей полный комплект одежды, и она носила его, не снимая, днем и ночью, до тех пор, пока из него не вырастала.

— Нет, — отрезала она, — я сама. — Когда горничная вышла из комнаты, из груди Зарид вырвался вздох облегчения.

Потом она с тоской оглядела постель. Похоже, ей ничего другого не оставалось, как ложиться спать на пустой желудок. Она долго стояла, одолеваемая такими невеселыми мыслями, и очнулась только несколько минут спустя, когда все те же четверо мужчин явились, чтобы унести деревянное корыто.

Еще через минуту, когда Зарид стояла у камина, протянув руку к огню, чтобы немного погреться, а другой все еще поглаживая нарядный халат, опять раздался стук в дверь. И в ту же секунду — Зарид еще даже не успела ответить — дверь распахнулась и в комнату ввалился ее собственный муж.

— Что-то ты долго копаешься, — пожурил он ее. — Или тебе настолько ненавистно мое общество, что ты предпочитаешь голодную смерть?

— Вовсе нет. — Она даже немного растерялась. — Просто я…

— А, видимо, ты предпочитаешь одинокие трапезы в своей комнате.

— Да я не просила приносить еду в комнату. — По правде говоря, девушка даже не подозревала, что такое возможно. Дома принято было есть только за общим обеденным столом.

Тирль подошел поближе и положил руки ей на плечи.

— Ужинать в комнате ты не собиралась. Морить себя голодом — кажется, тоже. Если тебе так отвратителен я, то надо устроить так, чтобы ты завтракала, обедала и ужинала в одиночестве. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не тревожил, но в зале играет музыка и выступают циркачи. Может, мне все таки удастся уговорить тебя спуститься и составить мне компанию?

Девушка смерила его уничтожающим взглядом.

— Мне нечего надеть, болван ты эдакий. Не могу же я сидеть с тобой за столом в таком неприличном виде. А мою одежду куда-то утащили горничные.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить ее слова. Потом он улыбнулся и направился к большому резному сундуку, стоявшему у стены.