Завод войны

Спаренный органический мозг Свёрла жутко устал, и отец-капитан призвал ИИ-компонент, переключив на него управление конечностями-протезами, попытавшись встать. Раздался ужасный треск рвущейся ткани, и Свёрл упал на бок. Вскоре пришла боль. Своими глазами он не видел, но сенсоры глубинного сканера показали, что случилось. Все ноги-протезы с одной стороны мягкого теперь тела вывернулись из пазов. Свёрл смотрел на страшную рану: натянутые волокна нервной ткани, влажная коричневая плоть, сочившаяся из разорванных вен зеленая кровь. Его органические части возопили, но ИИ-сущность сразу поняла, что делать, поскольку давным-давно приготовилась к подобному. Взгляд остановился на керметовых костях и ребрах, хранившихся внутри стерильного щитостеклянного короба неподалеку, затем перескочил на роботов, свернувшихся на потолке кабинета-святилища. Поколебавшись немного, Свёрл отдал приказ.

Свёрл знал, что, если его трансформация будет продолжаться в том же духе, постепенно размягчавшиеся ткани однажды перестанут удерживать протезы. Теперь необходимо радикальное вмешательство, поскольку пришло время обзавестись скелетом. Пока органический мозг пытался отвергнуть реальность, ИИ-сущность загрузила программы в роботов, которые, покачиваясь на своих кабель-тросах, уже спрыгивали с потолка с многочисленными наборами хирургических инструментов наготове. Роботы собрались вокруг Свёрла и окутали его стерилизующим облаком. И тогда его разрозненные части пришли к согласию – и принятию происходящего. Впасть в бессознательное состояние тяжело прадору, но не человеку, так что человеческий мозг он усыпил первым. Главный прадорский ганглий Свёрл отсоединил, перегрузив некоторые связи, а один из роботов при помощи щупальца-манипулятора ввел в ткань микроблокираторы нервов. Спустя несколько минут единственным бодрствующим сознанием в Свёрле остался ИИ.

И был сделан первый надрез. Один из роботов, роняя капли виробактериальной жидкости, извлек из стерильного контейнера керметовые кости. И даже ИИ Свёрла ощутил ужас, когда машины, вскрыв мягкое тело, принялись потрошить и разбирать его на части, точно гигантский цветочный бутон, поддерживая органы и запихивая внутрь шунты для жидкостей.

Всего час спустя его уже было не узнать – да и кто бы узнал разрозненный набор протезов и жвал? Керметовые кости пошли в дело. Фиксаторы, соединенные распорами и поперечными связками, сомкнулись вокруг железных пазов для ног, клешней и жвал. Плоские ребра, прикрепленные к нижней хорде, поддерживали органы, а на них фиксировались чашечки и контейнеры для тех частей, которым простой поддержки было недостаточно. Все это соединялось с замысловатой малой «грудной клеткой» – такая могла бы быть у скелета Уробороса, – которая содержала тройственный мозг. Далее по местам отправились все органы, жир, вялые мышцы, соединительная ткань, а также хитросплетения оптических волокон и миллионы нервных связей. Свёрл хотел накрепко спаять ИИ со всеми частями своего тела, надеясь держать под контролем любые проблемы, которые могут возникнуть после столь серьезной операции.

При помощи клеточной сварки роботы постепенно собирали прадора воедино, качали коллагеновую пену, натягивали обратно кожу, слой за слоем, и приклеивали ее на место. Наконец они отступили, собрав все до одного клочки лишней мертвой ткани, почти не оставив следов своего вмешательства, кроме лужи стерильной жидкости на полу и брызг коллагеновой пены на ближайших приборах. ИИ Свёрла, наблюдая через глубинный сканер, ждал, когда подсоединится прадорский ганглий и вернется в сознание человеческий мозг, и видел, что тело обрело форму и уже не расплывается, как было прежде. За полным слиянием последовала неизбежная боль – и все же она не шла ни в какое сравнение с тем, чего он ожидал. И Свёрл почувствовал, что поступил правильно, что все, что он сделал, было не только необходимо, но и предопределено.

Часы внутренних исследований не выявили неблагоприятных реакций – Пенни Роял, запустивший трансформацию, не создал ничего, что воспротивилось бы операции. В сущности, изменение некоторым образом упрочило ощущение правильности – как будто все это было предусмотренной частью происходившего с ним превращения. Свёрл осторожно поставил протезы на пол и встал. Ну вот, уже лучше, много лучше. Никаких задержек, никакого напряжения обрюзгшего тела, никакого провисания. Теперь пора переключить внимание на то, что творится вне стен кабинета-святилища. Даже во время операции он не переставал ждать очередной атаки отца-капитана Цворна.