Зависимая (ЛП)

Я повернула налево и проложила свой путь к концу коридора. Я прошла только одну дверь, тяжелую, черную, с ламинированной табличкой «КУХНЯ». Добравшись до конца коридора, я последовала за светом и повернула в другой коридор. Этот был ярким, теплым и покрытый ковром, и я могла слышать низкий рокот голосов, доносящихся откуда-то поблизости, но разглядеть что-нибудь было невозможно.

Часть меня хотела повернуться и направиться обратно к машине, но большая часть говорила: «Покончи с этим». Я что, ожидала, что открою дверь, а прямо там сидит Кольт и ждет меня с моим кошельком? Не то чтобы я здесь делала что-нибудь не так. Он взял мой кошелек. У меня есть все права последовать за ним, если захочу.

Я глубоко вздохнула и пошла вдоль холла. Все двери здесь были сделаны из тяжелого дуба, с окнами, будто в офисном здании.

Одна дверь была открыта, и я осторожно пробралась к ней, надеясь, что Кольт там, каким бы дружелюбным он ни был. Я хотя бы узнаю, где он.

Я осторожно подошла ближе, а затем услышала звук, будто, кто-то плачет. Девушка. Она рыдала, и этот вид рыданий я знала довольно хорошо. Тот вид, когда тебя что-то очень достало, когда ты канул в такие глубины отчаянья, которые даже не представлял возможными.

Теперь у меня был частичный обзор комнаты, и она выглядела как гостиная или комната отдыха. Кожаный диван отодвинут к стене, вместе с кремовым мраморным кофейным столиком перед ним.

Ссутулившись, на диване сидела девушка с длинными светлыми волосами, упавшими на глаза. Она была одета в обтягивающие золотые спандекс-шорты и безразмерную толстовку ВМФ. Странный наряд, но возможно, кто-то дал ей толстовку, потому что она замерзла.

Рядом с ней сидел парень, молодой, может, года на два старше меня. Он обнимал и крепко прижимал к себе блондинку, пока та плакала. Она пододвинулась на диване и отбросила волосы с лица. Она была поразительно красива, с великолепным, идеальным цветом лица, влажным и пылающим. Ее ресницы были длинными, и хотя она плакала, тушь по ее лицу не текла.

Но на ее щеке был огромный красный след, один из тех, которые получаются от удара. С такими следами я знакома отлично. Как только получаешь такой, он становится красным, а потом превращается в противный синяк. Я бы все поставила на то, что в ближайшие несколько часов щека девушки приобретет все оттенки синего и фиолетового.

— Все хорошо, — сказал парень, пытаясь ее успокоить. — Теперь ты в безопасности, все хорошо.

Его голос надорвался, словно он знал: все далеко не хорошо.

Девушка снова зашевелилась, поднимая лицо и пряча его на груди парня. Я почти задохнулась, когда она это сделала. Вдоль ее шеи тянулся рваный шрам, а волосы на одной стороне головы были короче, чем над другой, заканчиваясь прямо над ухом. Выглядело так, будто кто-то взял ножницы и начал кромсать ее волосы.

Что-то чрезвычайно мрачное и устрашающее было в этой сцене, и это поставило меня на место. Я быстро двинулась от двери, надеясь, что они слишком погружены в себя, чтобы заметить мое присутствие.

За остальными дверьми было темно, и я продолжала идти, не заглядывая внутрь, боясь того, что могу там увидеть. Все, что я хотела, так это забрать свой кошелек и выбраться отсюда. У меня был инстинкт или шестое чувство, они говорили мне, когда нужно было выбраться из какого-либо места или как избежать определенного человека. Это чувство было глубоко во мне, оно заставляло кровь приливать к ушам, а желудок — гореть. Я чувствовала это сейчас.

Я подумала о том, чтобы вернуться обратно, затем направиться к передней части и спросить Кольта, но не хочется снова проходить мимо той парочки в комнате. Хоть я и не видела ничего ужасного, у меня возникло чувство, что чем меньше я знаю о том, что здесь творится, тем лучше.

И еще, я была совершенно уверена, что если продолжу идти, то встречу Кольта, потому что, где ж еще он мог быть? Если он не срезал через кухню и не вышел в переднюю часть клуба, он должен быть в одной из этих комнат.

Я была уже почти в конце коридора и начала думать, что Кольт, в конце концов, не здесь и мне надо в любом случае вернуться, когда я услышала его голос.

Низкий и сильный, он исходил из самой последней комнаты в конце коридора. Я проложила путь туда и подошла ближе, чтобы иметь возможность услышать беседу.

— ... пойти в полицию, — говорил Кольт.

— Ты знаешь, мы не можем позволить этому случиться, Кольт, — последовал ответ. То был глубокий голос, как у старого мужчины, и уверена: я распознала голос собеседника Кольта по телефону в машине. Мик, так назвал его распознаватель ID.

— Черт, мы не можем позволить этому случиться, — сказал Кольт. Теперь он говорил громче.

— Понизь свой чертов голос.

— Нет, — сказал Кольт. — Выхода нет, Мик. Не этого мы хотели.

— Отпусти это, Кольт, — сказал Мик. — В любом случае, они бы не стали этого делать.

— Ты этого не знаешь! И это, черт, ничего не значит. Значение имеет только то, что она...