Завет

Дженни задумалась. Покинули ли рыцари это место или все еще держат квартал под наблюдением? Ее они, несомненно, потеряли из виду и наверняка пришли к выводу, что она, в свою очередь, потеряв Браво, не вернется сюда. Дженни была почти уверена, что сейчас рыцари прочесывают близлежащие районы, уходя все дальше от Сан-Николо.

Приняв решение, Дженни двинулась в сторону церкви. Не останавливаясь, она прошмыгнула мимо входа, оккупированного полицией, и свернула на соседнюю улицу. Возле входа в Санта-Марина Маджоре она остановилась и позвонила в медный колокольчик, висевший на оштукатуренной стене возле выкрашенной в темно-синий цвет деревянной двери.

Первый пункт собственного плана Дженни выполнила, избавившись от слежки. Теперь ей необходима была помощь. И она была уверена, что пришла по верному адресу.

Дверь распахнулась почти сразу. Дженни увидела бледное овальное личико, хозяйка которого смотрела на нее подозрительно и очень испуганно.

— Что вам угодно, синьор? — Монахиня была совсем молоденькой и явно находилась под впечатлением ужасного происшествия по соседству; ее голос звучал резко, почти враждебно.

— Мне нужно поговорить с настоятельницей, — сказала Дженни.

— Простите, синьор, но сейчас это невозможно. — Девушка невольно бросила взгляд в сторону церкви Сан-Николо. — Настоятельница очень занята.

— Вы прогоните прочь просителя, пришедшего к воротам монастыря?

— Я лишь исполняю данные мне указания, — стояла на своем юная монахиня. — Сегодня настоятельница не принимает.

— Меня она должна принять.

— Должна?

При звуках этого глубокого и явно более зрелого голоса девушка вздрогнула и обернулась, встретившись лицом к лицу с другой монахиней.

— Ты свободна, сестра Адриана. Отправляйся обратно в сад.

— Да, матушка. — Сестра Адриана преклонила перед ней колени, а потом поспешила прочь, напоследок бросив на Дженни испуганный взгляд через плечо.

— Входи, — проговорила старшая монахиня. — Прости сестру Адриану за неучтивость; она, как можно заметить, еще совсем юна, кроме того, она всего лишь послушница.

У монахини был низкий, почти что мужской голос. Высокая и худощавая, с мальчишескими бедрами, она, казалось, не шла, а каким-то загадочным образом плыла по камням.

— Мое имя — сестра Маффиа ди Альбори. Я одна из madri di consiglio,[34] — правящего совета Санта-Марина Маджоре.

Как только Дженни переступила порог, монахиня захлопнула дверь за ее спиной и задвинула огромный старинный засов. Не говоря ни слова, она подвела Дженни к выложенному камнями источнику; чаша под ним была заполнена прохладной водой.

— Прошу тебя, умойся, — произнесла она.

Дженни повиновалась; наклонившись над чашей, она зачерпнула воды в ладони и ополоснула лицо, смывая угольные разводы. Выпрямившись, она увидела, что сестра Маффиа ди Альбори протягивает ей кусок некрашеного муслина. Дженни приняла его и вытерла лицо.

— Пожалуйста, сними головной убор.

Дженни стянула с волос кепку, и монахиня задумчиво хмыкнула.

— Что ж, самое время представиться.

— Мое имя Дженни Логан.

— От кого же ты бежишь, Дженни Логан?

Сестру Маффиа ди Альбори трудно было назвать красивой. Но красота и не была ей нужна. Она обладала по-иному впечатляющей внешностью: внушительный римский нос, резко выступающие высокие скулы и острый, словно лезвие меча, волевой подбородок.

— От рыцарей святого Клемента, — ответила Дженни. — Двое их людей — или, возможно, больше — проникли в церковь и убили отца Мосто.

— Так ли все было? — Сестра изучающе смотрела на Дженни глубоко посаженными умными глазами. — Возможно, ты даже рискнешь предположить, что послужило орудием убийства?

— Нет нужды предполагать. Я видела его своими глазами, — сказала Дженни. — Ему перерезали горло.

— Чем же? — довольно сухо поинтересовалась монахиня.

— Ножом. Складным ножом с перламутровой рукоятью.

Сестра Маффиа ди Альбори шагнула к ней.

— Не пытайся солгать мне, девочка!

— Я говорю правду. Я знаю, потому что это был мой собственный нож. Его у меня украли. — И Дженни коротко пересказала сестре, что произошло с ней в Сан-Николо.

Монахиня внимала рассказу с непроницаемым выражением на лице, не перебивая, не выказывая удивления. Словно Дженни объясняла, как умудрилась потерять пару монет, которые сестра ди Альбори дала ей, чтобы купить молока.

— Почему же ты пришла именно в Санта-Марина Маджоре, Дженни Логан?

— Мне нужна помощь, — ответила Дженни.

— Ты так уверена, что сможешь найти ее здесь?

— Мне было сказано: проси провести тебя к затворнице.

Повисла мертвая тишина.

— Кто рассказал тебе о ней?

— Пламбер.

С лица монахини сбежали все краски, оно стало белым как мел. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и заговорить:

— Так ты та самая Дженни?!

— Да.

— Жди здесь, — сказала сестра. — Никуда не уходи, ни с кем не разговаривай, не отвечай, даже если заговорят с тобой, понятно?

— Да, матушка, — ответила Дженни со смирением, достойным сестры Адрианы.

— Ты не послушница и не посвященная. Ты не обязана называть меня матушкой.

— Пусть так, матушка.

Монахиня кивнула.