Зауряд-врач

— Это да, — согласилась Мария, — но есть одна тонкость. Твой санитарный поезд содержится за счет царской семьи. Общество к нему относится благожелательно – до тех пор, пока персонал трудится добровольно. Ты сама находишь людей и привлекаешь их на службу. Но если мы начнем собирать кадры приказами… Уловила разницу?

— Да, мама! Но все равно жаль.

Мария почувствовала укол совести. Зачем лишать дочь такой мелкой радости? Тем более, сейчас.

— Приедем в Минск, сама поговоришь с этим хирургом. Если согласится, заберешь. Предупреждаю: это будет трудно. К нему в Минске очередь выстроилась. Не один Алексеев мучился с простатой. Да и раненых он оперирует так, что хирурги из других госпиталей приходят посмотреть.

— Как зовут это чудо?

— Валериан Витольдович Довнар-Подляский, зауряд-врач.

— Тот, что отбил лазарет у германцев?

— Откуда знаешь?

— Читала в газетах. И еще он оперировал Брусилова.

— У тебя отменная память!

— Он же врач, мама, а у меня санитарный поезд. Еще тогда подумала, что такой хирург мне бы пригодился.

— Тем более, молодой и неженатый, — улыбнулась Мария. — Пусти его в девичье царство!

— Никакое не девичье! Врачи в поезде – мужчины. А еще санитары.

— Которые почтенного возраста и поголовно женаты. Ладно, ладно! — Мария подняла руки, защищаясь от гневного взгляда дочери. — Обещаю, что если уговоришь…

— Спасибо!

— Пойду. Дела…

Мария встала и сделала шаг к двери.

— Мама! — окликнула ее Ольга.

Мария повернулась к ней.

— Что сказал Афанасий Петрович?

Дочь смотрела на нее в упор. Мария поняла, что врать бесполезно.

— У тебя белокровие. Это тяжелая болезнь, но мы справимся. Непременно!

— Я верю тебе, мама! — кивнула Ольга. — Не беспокойся обо мне. На тебе страна.

Мария кивнула и торопливо вышла. В коридоре она едва сдержала рыдание. Какая у нее девочка! Она все поняла. Как страшно осознавать, что ее не станет. Мария заставила себя собраться и решительно зашагала по коридору. Попадавшиеся навстречу обитатели дворца при виде ее отступали в стороны и кланялись. По коридору дворца шествовала императрица Мария III, самодержавная владыка великой и могучей страны…

* * *

Операция по удалению простаты у Алексеева прошла штатно. Ассистировали Бубеннов и Бурденко. Первый – понятно почему, Николай Нилович – из интереса. По долгу службы присутствовал и начальник госпиталя Загряжский. Он в процесс не вмешивался – только наблюдал. Действовал я предельно аккуратно. Во-первых, давно не проводил простатэктомию, во-вторых, не хватало нужных инструментов. Пришлось использовать те, что нашлись. Справился. Алексеева унесли в специально подготовленную палату, а мы сняли халаты и отправились пить чай в кабинет начальника госпиталя. Покончив с ним, закурили. Я заметил, что папироса в пальцах Бубеннова подрагивает.

— Это от волнения, — сказал Леонтий Иванович, уловив мой взгляд. — Я затеял это дело, и, в случае неудачи, отвечу.

— Неудачи не будет! — хмыкнул Бурденко. — Поверьте моему опыту. Состояние пациента стабильное, скоро очнется. Тогда и навестим, чтобы убедиться. В очередной раз удивили меня, Валериан Витольдович! — обернулся он ко мне. — Думал, операция затянется на несколько часов, а вы за один справились, — в доказательство он извлек из жилетного кармана часы и, отщелкнув крышку, показал мне циферблат. — Ни одного лишнего движения! Такое впечатление, что вы удаляли простаты сотнями.

Не ошибается…

— Как хотите, Валериан Витольдович, но в свой лазарет вы не вернетесь. Такой хирург нужен здесь. Я прав, Филипп Константинович? — Бурденко посмотрел на Загряжского. Тот кивнул.

— Николай Карлович в одиночку не справится! — возмутился я. — Он еще от раны не оправился.

— Мы направим к нему хирурга, — сказал Загряжский, — опытного и умелого. Ни за что бы ни отдал, если б не конфузия!

— Какая?

— Гм! — хмыкнул Загряжский. — Я могу рассчитывать на вашу скромность, Валериан Витольдович?

— Разумеется!

— Не сомневайтесь! — добавил Бурденко. — Валериан Витольдович умеет хранить тайны.

— Эдуард Модестович чрезмерно любвеобилен, — вздохнул Загряжский. — Пока уделял внимание мещанкам, мы терпели. Но его угораздило связаться супругой влиятельного человека, а тот об этом проведал. Я получил указание удалить соблазнителя куда подальше. Дивизионный лазарет – подходящее место, там будет не до приключений.

— Согласны? — посмотрел на меня Бурденко.

— Жаль расставаться с Николаем Карловичем, — вздохнул я. — Он мне как отец. Да и с врачами сдружился. Хорошие люди!

— У нас не хуже! — поспешил Загряжский. — Сами убедитесь.