Зацепить 13-го

— Видишь ли, — начал он, стуча указательным пальцем по голове, — своим наивным шестилетним умом я решил: если небо действительно упадет, оно пробьет крышу, а вот перекрытие между этажами может и не пробить. Так что на первом этаже мои шансы выжить повышались.

— А ты был башковитый мелкий, да?

— В чем-то да, — ответил Джонни, смеясь вместе со мной. — И полный дебил.

— Вау! — воскликнула я между приступами смеха. — Все лучшее, чтобы выжить.

— Настоящее бойскаутское выражение, — лукаво улыбнулся Джонни.

— Ты был в бойскаутах?

— Черта с два, — ответил Джонни, засмеявшись еще сильнее. — Что я там забыл? — Чувствовалось, мои вопросы доставляли ему удовольствие. — Кстати, а ты бывала в девчоночьих скаутах?

— Нет, и близко не подходила, — покачала я, подавляя желание хихикнуть. — Мои навыки выживания никуда не годятся.

— Я и не знал, — уже более серьезным тоном ответил Джонни.

Выражение лица у него тоже изменилось, сделавшись напряженнее.

Мне стало трудно выдерживать его взгляд. Я отвернулась и посмотрела на приборную панель. Точнее, на часы.

Они показывали 20:25.

Боже, сколько времени пролетело за болтовней!

— Скажи мне кое-что, — вдруг попросил Джонни. Он по-прежнему улыбался, взгляд был мягким, как и голос. — Почему ты перевелась в Томмен?

Вопрос застал меня врасплох.

— Я… это… — Я сжала руки, хрустнув костяшками, и тяжело вздохнула. — Мне понадобилось сменить обстановку.

— Сменить обстановку? — недоверчиво переспросил он. — В середине года, когда тебе предстоят экзамены на аттестат младшего цикла?

— Все сложно, и вообще это личное…

Не договорив, я отвернулась к окошку, хотя там не было ничего, кроме темноты.

Наш разговор свернул в очень неприятную мне сторону.

Каждый раз, стоило подумать о прежней школе, меня захлестывало волной ужаса.

Я ни с кем не хотела обсуждать причины перевода.

— Эй! — Его пальцы коснулись тыльной стороны моей кисти. Его голос звучал совсем рядом, мягкий, но настойчивый. — Ты куда делась?

Прикосновение поразило меня, я повернулась к нему, взгляд соскользнул с его лица к руке, где его большой палец осторожно чертил круги на моих костяшках.

Прикосновение было совсем безобидным и имело целью привлечь мое внимание, однако больше всего меня удивило, что я немедленно не отдернула руку.

Меня будоражило сознание того, что мне понравилось его прикосновение, но еще более будоражащим было неотступное желание перевернуть руку и переплести наши пальцы.

— Черт!

Джонни отдернул руку и привалился к дверце. Гримаса на его лице свидетельствовала о непонятном мне дискомфорте.

Его рука инстинктивно потянулась к бедру. Опять.

— Прости, — буркнул он с заметной болью в голосе. Потом, кашлянув, добавил: — Я не должен был этого делать.

— Все нормально, — прошептала я, нервно покусывая нижнюю губу. — Я не против.

Он тяжело выдохнул и другой рукой провел по волосам.

— Нет, не нормально. — Его взгляд переместился на мой рот. Последовал новый тяжелый выдох. — Это вообще ни с какой стороны не нормально.

— Нормально. Не злись ты на себя, — попыталась успокоить его я.

— Я не злюсь, — произнес сквозь зубы Джонни. — Я просто… да блин!

Он злился, причем сильно.

Я взглянула на его правую ступню, упиравшуюся в пол, затем выше, на бедро. Джонни давил туда с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

Увиденное подействовало на меня, и я выпалила:

— Что с тобой не так?

— Что ты имеешь в виду? — смутился Джонни.

— В школьном коридоре я видела тебя с пакетом льда. Ты прижимал его к этому месту. — Я указала на бедро, которое он мял кулаком. — Ушибся?

Увидев, куда я смотрю, он быстро отдернул руку.

— Черт… — пробормотал он. Вид у него был потрясенный. — Я даже не осознавал.

— Ты там теребишь с тех самых пор, как мы сели в машину, — ляпнула я.

— Господи! — прошипел Джонни, с ужасом глядя на меня.

Я сразу пожалела о выбранных словах и дала задний ход:

— То есть теребишь не в том смысле. Разумеется, не теребишь, а…

— Пожалуйста, помолчи, — взмолился Джонни, подняв руку.

Я кивнула и закрыла рот.

Он осторожно поменял позу и сел поглубже, слегка морщась от каждого движения.

Я молча смотрела, как он защелкнул ремень безопасности, втянул в себя воздух и стал медленно выдыхать.

— Просто чтобы все прояснить… — после долгой паузы заговорил он. — Я действительно ничего не тереблю. Просто там…

— Больное место? — подсказала я, вспоминая его слова, произнесенные в день знакомства.

Джонни настороженно посмотрел на меня.

— Да, — с горьким вздохом признался он.

Я понимающе кивнула и спросила:

— Травма?

Его взгляд переместился с моего лица на свою ногу. Он досадливо поморщился.

— Ладно, есть кое-что, — едва слышно произнес он, еще раз вздохнул и признался: — Когда мне было шестнадцать, я повредил приводящую мышцу. Причем очень сильно. Ничего не помогало. Стало тяжело играть. Все время было больно. Постоянно, Шаннон. Физиотерапия не помогала, и когда я уже не мог выдерживать боль, я сдался и накануне Рождества лег на операцию.

Он говорил так, словно злился на себя, что заставило меня спросить:

— И ты злишься, потому что?..

Джонни покачал головой и взъерошил волосы.