Затишье перед бурей

— Хорошее дело, — кивнул Александр, затем перевел взгляд на шею собеседника и спросил. — А кто это тебя так?

— Это? — старик потер свой старый шрам. — Это от моего старшего брата…

— Ой, ой, ой! — воскликнул Александр. — А я думал, что у меня семейка не самая дружная. Он сейчас жив?

— Нет, — вздохнул Аполлинарий, а затем добавил шепотом. — Я на это очень надеюсь.

— Сурово…

— А Вы чем живете? — быстро сменил тему торговец.

— Я просаживаю наследство отца, путешествуя по миру со своим дядей, — ответил Александр, слегка нахмурившись. — Вот решил, наконец, посетить империю Симдов.

— Это правильно, — одобрительно кивнул старик. — Наша империя самая лучшая, самая справедливая.

— Да, да, конечно, — с иронией проговорил Александр.

— Разве это не правда? У нас наилучшие законы, все сословия защищены, патриции не могут делать все, что им заблагорассудиться, как у лонгцев, а любой плебей может добиться успеха. О каждом из нас думает император, его правление воистину золотой век, долгих лет жизни божественному Титу Флавию! — воодушевленно произнес старик.

— И ты действительно во все это веришь? — рассмеялся Александр.

— А что из этого неправда? — нахмурился Аполлинарий.

— Да взять, к примеру, патрициев. Имеющий деньги — не может быть наказан, слышал о таком? — насмешливо проговорил юноша. — Может быть, формально вы и равны, но на самом деле патриции все так же могут делать, что хотят.

— Не думайте, что я совсем темный человек, — улыбнулся старик. — Понимаю кое-что, в конце концов, живу подольше Вашего. И я согласен, что не все идеально, но все равно… ведь лучше, чем раньше. Теперь есть надежда на то, что справедливость восторжествует. Взять, к примеру, случай Гая из семьи Татиусов.

— Что за случай? — заинтересовался Александр.

— Еще до запрета рабства это произошло, — начал рассказ Аполлинарий, — Гай Татиус надругался над одной девушкой, ее мать пошла в суд, но там ей ничего не удалось добиться, тогда она стала каждый день приходить на форум и требовать справедливости. Тит Флавий услышал ее мольбы, и Гай Татиус был лишен своего патрицианского достоинства, а сам обращен в рабство и отдан пострадавшим в услужение. Император наш защитник от произвола патрициев. Я люблю эту страну, в ней есть правосудие.

— А имущество его конфисковали?

— Конфисковали в пользу казны, — кивнул Аполлинарий.

— Вот тебе и причина реальная, — усмехнулся Александр. — К тому же так император продемонстрировал свою власть. Татиусы были вынуждены стерпеть это, а ведь при Луции Элии Домиции они пользовались громадным влиянием, — сказав это, он вздохнул. — Но я не хочу обсуждать политику сейчас.

— Тогда обсудим богов, коих Вы не почитаете, — улыбнулся одними глазами Аполлинарий. — Чем же Вам не нравятся боги, которым все поклоняются?

— Они завистливы и боязливы.

— Вот уж не подумал бы, — рассмеялся Аполлинарий. — По-моему, они храбры, поскольку дали отпор морской расе, и весьма терпимы, иначе не позволили бы серафианству распространиться по всей земле. Акодийцы вон поклоняются Сущему, а ведь боги могли бы снизойти и покарать непокорных.

— Вот этого я никогда не понимал, — задумчиво проговорил Александр. — Раз уж они называют себя высшими существами, то должны править полновластно. А они то вмешиваются в дела смертных, то ничего не делают. Как-то непоследовательно. Я бы на их месте запретил веру в Сущего.

— Быть может… они просто хотели дать нам свободу, — печально улыбнулся Аполлинарий, — но увидев, что она породила Дьявола, решили вмешаться для нашего же спасения.

— Свободу? — юноша покачал головой, — Свобода это не про них.

— Почему же?

— Они убили героя человечества, Серафима Рассекателя, — мрачным тоном произнес Александр, — того, кто даровал свободу многим людям.

— Что?! — воскликнул потрясенный старик, — С чего Вы взяли?! Я слышал, что его убили герои Луций и Эмилия, да и сам император Тит Флавий участвовал в этом. Ибо Серафим взбунтовался и решил захватить власть.

— Да, да, — покачал головой Александр, — звучит правдоподобно, я в это верю.

— А что не так с официальной версией? — озадаченно спросил Аполлинарий.

— Все! — раздраженно махнул рукой юноша. — Во-первых, все знают, что Серафим был сильнейшим человеком. И как же его убили эти слабаки?

— Слабаки? — у Аполлинария глаза на лоб полезли. Даже Юлий крайне удивленно взглянул на своего господина.

«Все такой же высокомерный», — подумал он с улыбкой.

— Конечно, они не слабаки, — протерев сморщенный лоб, сказал Александр, — они великие герои, сильнейшие существа континента, но с Серафимом им было не сравниться. Его сила солнца, мастерство меча и мощь Рассекателя делали его непобедимым.

— Но причем тут боги? Вы думаете так, ибо только они были способны убить Серафима?

— Да все знают, что это были они, — махнул рукой Александр.

— Кто все? — улыбнулся Аполлинарий. — Я вот впервые слышу об этом.

— Так ты простой смертный, — с некоторой долей жалости взглянул на него Александр.

— А Вы? — насмешливо произнес старик.

— Я?! — воскликнул юноша, начиная закипать.

— Александр! — Юлий вовремя успел остановить своего господина.