Затаенная страсть

Но ее протесты были заглушены властным поцелуем.

Ее обдало жаром. Шарлотта, едва не теряя сознания, покачнулась. Он прижал ее к себе и стал целовать, почти исступленно, не щадя ни ее, ни себя.

На какой-то пугающий миг время, казалось, остановилось. Шарлотта ощущала только потребность, такую неистовую, что помутилось в голове. Ее руки сами собой поднялись и обвили его затылок, там, где курчавились жесткие завитки. Шарлотта, упиваясь его поцелуями, сдавалась без единого протеста.

Но тут его ладонь сжала ее грудь, лаская и возбуждая сквозь шелк платья.

Она услышала свой стон и осознала, что сильные пальцы только что расстегнули первые пуговки. Прикосновение этих пальцев к ее обнаженной плоти мигом вернуло ей рассудок.

Шарлотта стала яростно сопротивляться, проклиная свое предательское тело, так легко подпавшее под пьянящую власть рук и губ Шандора Кароли.

Но он с немилосердной усмешкой легко обуздал ее, терзая губы, шею и плечи пламенными поцелуями.

Слезы обожгли ее щеки. Она пришла отдать визит вежливости, а он решил, что она явилась с определенной и весьма меркантильной целью.

Ненавидя себя за глупость, ненавидя собственное тело за слабость, она боролась, как дикая кошка.

Наконец Шандор понял: тут что-то не так. Он разжал руки и отпустил ее с выражением потрясенного изумления в угольно-черных глазах.

– Неужели ни одна женщина не может считать себя в безопасности рядом с вами? – выдохнула Шарлотта, бросаясь к двери и хватаясь за фарфоровую ручку. – Сначала казино, потом это! Или вы преследуете женщин на улицах, граф Кароли? Удивительно еще, что не навязали мне своего внимания, пока умирала княгиня! Вы омерзительны! Гадки!

Шандор, не веря собственным ушам, устремился к ней, но Шарлотта распахнула дверь, промчалась мимо растерянного лакея и побежала так, как никогда не бегала раньше.

Было больно дышать, словно каждый глоток воздуха ранил грудь. Она уронила мантилью и даже не остановилась. Сосны, гибискусы, мирт сливались и покачивались перед ее глазами. Дорога пьяно вилась между кустарниками. Солнце слепило ее. Сердце бешено колотилось.

Сзади послышались неторопливый перестук копыт и скрип колес. Шарлотта в ужасе обернулась, но тревога оказалась ложной: какая-то дама выехала на прогулку. Сбрую лошадей украшали кокарды из розовых гвоздик. Дама развалилась на атласных подушках. Зонтик с оборками прикрывал от солнца ее безупречную кожу, накрашенные губы алели, глаза подведены сурьмой.

Экипаж поравнялся с Шарлоттой, и до нее донесся хрипловатый голос, приказывающий кучеру остановиться.

– У вас неприятности, мадемуазель? Я могу чем-то помочь?

Шарлотта повернула голову и уставилась в глаза прелестной парижанки, улыбнувшейся ей в тот последний нечер в казино. Дверца коляски гостеприимно приоткрылась.

– Прошу, мадемуазель! День очень жаркий, а камни на дороге ужасно твердые.

Шарлотта с благодарным вздохом поднялась в коляску. Глаза парижанки лукаво блеснули.

– Может, расскажете, почему вы так расстроены и растрепаны? Виноват какой-то джентльмен?

– Он не джентльмен! – выпалила Шарлотта с такой злостью, что дама весело рассмеялась.

– Позвольте представиться: я Луиза де Реми, а вы, насколько мне известно, мадемуазель Шарлотта Грейнджер, компаньонка княгини Яковлевой.

– Вчера княгиня умерла.

Голубые глаза Луизы затуманились.

– Как печально! Месье Блан потерял одного из самых богатых завсегдатаев, а вы – покровительницу, которую искренне любили.

– Да, – пробормотала Шарлотта, начиная приходить в себя.

– И что теперь вы станете делать, Шарлотта? – спросила практичная Луиза. – У вас есть деньги? Семья?

– Нет. – Как ни странно, Шарлотта почувствовала, как губы тронула сухая улыбка. – Нет, Луиза. У меня ничего нет.

– Но что дальше? – встревоженно допытывалась Луиза.

– Вернусь в Англию. Если князь выплатит все, что мне причитается, этого будет достаточно на билет до Англии.

Луиза слегка нахмурилась. Слишком часто даже самые богатые люди стараются не платить долги. Она повертела зонтик.

– Сегодня я буду играть для вас, Шарлотта. И отдам вам весь выигрыш, если, конечно, повезет.

Шарлотта тепло улыбнулась новоявленной подруге.

– Вы так добры, Луиза! Но вряд ли это понадобится. Князь Виктор, конечно, отдаст долги княгини.

Луиза де Реми еще сильнее нахмурилась. Князь Яковлев был известен как человек, который не расстанется ни с одним луидором, не получив ничего взамен. На этот раз было яснее ясного, что именно он захочет взамен. И еще более очевидным был тот факт, что Шарлотта не собирается вознаграждать его за оказанную любезность.