Засыпь меня пыльцой (СИ)

Чон устало потирает переносицу и откладывает дневник. Далее записей нет — только пустые страницы, грустно шелестящие при перелистывании. Кан Давон, как гласила надпись на обороте, убили примерно через день после последней записи, и Хосоку хотелось поскорее убраться из места, где буквально всё кричало об этом.

Осторожно прикрывая за собой дверь, оборотень мышкой прошмыгивает в гостиную, где остальные уже потихоньку освобождают свои места в надежде поскорее уйти.

— У меня есть кое-что интересное, — шепчет он на ухо Намджуну, который одобрительно кивает и жестом подзывает остальных к выходу.

— Спасибо за… гхм, полезную информацию, мы свяжемся с вами, если потребуется.

— Да на здоровье, — махает рукой Даён, захлопывая дверь прямо перед носом только что вышедших гостей.

— Да, над манерами кому-то явно стоит поработать, — скептично подмечает Сокджин, беря Кима за руку и выдвигаясь в сторону их общежития.

— Нам всё ещё нужно поговорить, — тем временем решительно заявляет Хосок, хватая Тэхёна за локоть и оттаскивая в сторону, подальше от основной кучки из их компании.

— Мне казалось, что мы уже всё обсудили, — высокомерно отзывается Тэ, дёргая бровью.

— Слушай, давай только без всего вот этого вот? Сердечно извиняюсь, что подпортил тебе и твоему охотничку жизнь, но просто послушай то, что я хочу сказать, и попытайся понять. Ты — тот, кого я любил на протяжении многого времени, тот, кто стал моими первыми серьёзными отношениями, моей поддержкой и опорой. У нас всё было просто прекрасно с любовью и взаимопониманием, однако стоило этому мальчишке появиться на горизонте — и всё, счастье развеялось, как утреннее видение. Какой реакции ты ждал от меня в таком случае, прости? Неужели ты правда думал, что я буду прыгать от счастья от новости, что у тебя появилась новая любовь?

— Чонгук — не моя…

— Да брось! Разве что слепой не заметит искр, летящих от вас. Не думай, что я пытаюсь тебя обвинить или что-то в этом духе, но нам ещё как-то жить вместе, общаться с одними и теми же людьми в одном и том же универе, расследовать одни и те же дела… Не считаешь ли ты, что в таком случае строить из себя обиженных и отсиживаться по углам — попросту глупо? Мы ведь всё ещё можем быть хорошими друзьями, а вы с мистером кроличье лицо — жить долго и счастливо, что думаешь?

— … Спасибо, — Ким коротко всхлипывает и порывисто обнимает враз расслабившегося Хосока.

— И что, даже не будешь заверять меня в том, что никакого долго и счастливо у вас не будет? — хмыкает Чон, трепля Тэ по макушке.

— Конечно буду, просто готовлю обличительную речь, — смеётся Ким в ответ, прислоняясь к плечу старшего.

Что ни говори, но ему не хватало Хосока, если не как парня, то как друга точно, и сейчас он безмерно счастлив тому, что может вернуть его лояльность.

— Кхм.

Парни неохотно отлипают друг от друга, видя перед собой нахмурившегося Чонгука.

— Там, это, идти… надо.

— Расслабься, охотничек, он весь твой, — хмыкает Хосок, слегка подталкивая Тэхёна в сторону Чонгука.

Обалдевший Чон рефлекторно «ловит» Кима в свои объятия, а тот не шибко-то и сопротивляется, прикидываясь эстафетной палкой, которая спокойненько кочует из рук в руки и горя не знает.

— Эй, ну вы там идёте или где? — орёт Юнги, злобно посматривающий в их сторону.

— Да дай ты им наобниматься, что как неродной? — влезает отчего-то довольный Хосок. — Своей личной жизни нет, так хоть другим её не порть.

— Да с чего ты вообще… — пыхтит Мин, но его прерывает Чимин, миролюбиво положивший свою крохотную ладошку ему на плечо.

— Давайте просто пойдём домой, — предлагает дух, и, на удивление, среди парней не находится желающего с ним поспорить.

Пак всегда был таким: главный миротворец группы, глядя в невинные глаза которого очень сложно противиться мягкому голосу, дополняющему образ ангела, снизошедшего до простых смертных с небес. Никто никогда не видел его по-настоящему злым, кроме разве что… А, впрочем, это не так уж и важно для повествования, и посему может опуститься при пересказывании этой чудной истории правнукам.

И вот они снова идут искать ответы на вопросы, которые не очень-то и хотят знать…

***

— Ведьма Цзыюй, ведьма Цзыюй…

Намджун сосредоточенно перебирает вот уже которую по счёту стопку книг в поисках нужного имени. Тщетно — эта самая Цзыюй будто сквозь землю провалилась, оставив после себя лишь сомнительной достоверности сплетни и многозначительные взгляды.

Чем глубже они закапываются в эту историю, тем больше тайн и чужих скелетов встречается им на пути. Некоторые полезны делу, другие — нет, но всех их объединяет одно — явное нежелание быть раскрытыми.

— Постойте-ка… — Чонгук кивает на потрёпанную книжку «Сказания и легенды. Том III», из старой обложки которой торчат изрядно подранные временем и людьми страницы.

Ловя на себе непонимающие взгляды, Чон закатывает глаза и вытаскивает на свет божий последние листки, испещрённые кривыми буквами, написанными явно от руки.

— Выглядит как не самый авторитетный источник информации, — морщится Сокджин, брезгливо принимая из рук младшего причудливо заполненные бумажки.