Застывшее время

Он наконец сменил шину и запихнул проколотую в багажник, забитый под завязку, а затем сел в машину к своим молчаливым попутчицам. Мисс Миллимент, улыбнувшись, пробормотала что-то вроде извинений за свою бесполезность, а леди Райдал, которой мысль быть кому-либо полезной в жизни бы не пришла в голову, уничижительно выдала:

– Ей-богу, мисс Миллимент! Не думаю, что в обязанности гувернантки входит знание о том, как сменить колесо машины!

А потом, помолчав, добавила:

– Проколотая шина – ничто в сравнении с тем, с чем нам придется мириться.

Весь остаток пути Реймонд в злобном отчаянии жалел, что он не один, что едет не в дом тетушки Лины в Френшэме, где его на лужайке ждала бы с чашечкой чая Джессика (и больше никто другой), и что вместо этого он вынужден везти старую каргу и гувернантку в загородный дом Казалетов.

* * *

К четырем часам все той же субботы Сибил и Вилли пришлось сделать перерыв – у них закончился материал. Сибил пожаловалась, что умирает от желания выпить чая, а Вилли ответила, что с боем прорвется на кухню и приготовит его.

– Знаешь, «с боем» было верным выражением, – заметила она, выйдя спустя несколько минут с подносом на лужайку, где Сибил уже выставила пару лежаков. – Луиза с Норой стряпают ужин для нянечек, а Эмили сидит в своем плетеном кресле и делает вид, что их там нет. Они такие храбрые, я бы вот не выдержала. Я уже говорила Эмили, что ситуация экстренная, но она лишь посмотрела на меня так, словно я все выдумываю.

– Думаешь, она заявит об увольнении?

Вилли пожала плечами:

– Вполне возможно. Она так уже поступала. Но она обожает Эдварда, поэтому не уходит. Хотя Эдварда здесь не будет. Правда, сомневаюсь, что ее прельщает перспектива жить в сельской местности и готовить на целую ораву женщин и детей.

– Эдвард действительно собрался на войну?

– Если сможет. То есть если его возьмут. Хью не возьмут, – добавила Вилли, заметив выражение Сибил. – Наверняка скажут, что он должен заниматься фирмой.

– Он все равно собирается жить в Лондоне, – произнесла Сибил. – А я заявила, что не позволю ему оставаться в том доме в одиночку. Я ведь с ума сойду от беспокойства.

– Но ты же не можешь взять в Лондон Уиллса!

– Знаю. За ним и Роландом присмотрит Эллен, верно? И здесь будешь ты, не так ли? Из-за Роланда? – Сибил и мысли не допускала, что кто-то способен бросить шестимесячного ребенка.

Вилли закурила сигарету.

– Честно говоря, я еще не думала.

Ложь. Она думала – постоянно, на протяжении последних недель, – что если бы только не повесила на себя очередного ребенка, то смогла бы взяться за множество полезных – и интересных – дел. Разумеется, Вилли любила сына, но он был вполне счастлив под присмотром Эллен, которая радовалась необходимости заботиться о младенцах. С Невиллом и Лидией в некоторых случаях ей становилось уже слишком трудно, почти невыносимо.

Провести войну, оставшись на хозяйстве соломенной вдовой, казалось Вилли перспективой одновременно удручающей и бестолковой. Она же работала в Красном Кресте, а значит, могла бы с легкостью стать медсестрой или обучать добровольческие медицинские отряды, управлять санаторием для выздоравливающих или помогать при столовой… Куда лучше, если бы на страже их домашней крепости осталась Сибил – у той нет иных стремлений, кроме как ухаживать за мужем и детьми. Вилли бросила на нее взгляд через чайный столик – Сибил сидела, сложив на коленях недовязанные голубые носочки, и мяла в пальцах белый платок.

– Я не могу, не могу оставить Хью в Лондоне одного, – произнесла она. – Он не любит клубы и вечеринки, как Эдвард, в доме он один не справится. Но стоит мне об этом заговорить, как Хью тут же сердится, будто я считаю его бесполезным.

Она посмотрела Вилли в глаза, а потом отвела взгляд, так как ее собственные – голубые, но уже потускневшие – наполнились слезами.

– Боже, сейчас выставлю себя полной дурой. – Сибил промокнула глаза платочком, высморкалась, а затем отпила чаю. – Это все так жутко! Мы ведь никогда не ссорились. А тут Хью едва ли не обвинил меня в том, что я недостаточно беспокоюсь об Уиллсе!

Сибил так яростно замотала головой, отрицая даже саму эту мысль, что на лицо упало несколько выбившихся из небрежной прически прядей.

– Дорогая, я уверена, решение найдется. Подождем, посмотрим, что будет.

– А на большее мы пока и не способны, верно?

Сибил вытащила из волос несколько шпилек и принялась скручивать хвост в пучок.

– И все это еще хуже потому, – произнесла она, держа в зубах шпильки, – что я прекрасно понимаю, насколько наша проблема обыденна по сравнению с тем, что придется вынести большинству людей.

– Разумеется, станет только хуже, если будешь думать о тех, кто в более тяжелом положении, – отозвалась Вилли, которой такая ситуация была знакома. – В смысле, ты просто чувствуешь себя виноватой из-за того, что у тебя собственные проблемы, а это ничем делу не поможет.

Из дома вышла Луиза, держа тарелку с парой свежих дымящихся батских булочек.

– Подумала, вы захотите попробовать, – сказала она. – Первая партия, только из духовки.