Заступник и палач

– Ну вот и все! Учись, Палач, хорошие приемы и перенять не грех! – тихо рассмеялся колдун, когда трое вампиров, неподвижно застывшие возле кладбищенской ограды, скрылись из виду. – Если бы мы их просто попросили нас пропустить, то к гадалке не ходи, получили бы отказ, да еще в резкой форме. «Нога ни одного из Озетов никогда не вступит на вампирскую землю!» – покривлялся Вебалс, не только состроив рожу, весьма напоминавшую толстощекую физиономию Кора, но и в точности передав интонации брюзжащего толстяка. – А так все чинно и гладко вышло. Ловко у меня получилось, не правда ли? И рыцарей от поисков отвлек, и горожанам теперь дышать полегче станет. С дукабесской сворой кровососов, считай, на годик-другой покончено!

– А если они…

– Послушай, – перебил разведчика колдун, опять читающий мысли и не удосуживающийся дослушать их словесный вариант до конца. – С точки зрения стратегии и тактики, ты совершенно прав. Отряду Меруна, который на нас охотится, было бы гораздо проще на время позабыть о ночных пиявках и сконцентрировать усилия на наших поисках, но… есть одно «но», извини за каламбур. Рыцари действительно не догадываются, что эта местность под землей населена вампирами. Они пошлют сюда поисковую группу, как на любой другой участок города, а во главе каждой группы стоит командир, который…

– …робот, – в отместку перебил колдуна догадавшийся разведчик.

– Да, именно «Сошедший с Небес», – нелюбящий этого слова колдун выразился по-другому. – Нежить твоего мира очень заботится друг о друге, и если один из них попал в беду, то другой обязательно все бросит и отправится лечить его в Храм Судьбы.

– Побывать бы там! – мечтательно произнес Палион, представивший, сколько полезных предметов из внешнего мира там можно было бы найти.

– И не мечтай, – грубо прервал фантазии партнера колдун. – Во-первых, место засекречено, а во-вторых, наверняка охраняется лучше, чем королевский дворец. По крайней мере я ни за что не отважился бы туда проникнуть.

– Даже со мной? – усмехнулся Палион.

– Даже с тобой, – кивнул Вебалс и, первым выбравшись с болотистого участка местности, резко ускорил шаг, положив тем самым конец разговору.

– Чего приуныли, бойцы? Помирать не хочется, так все равно рано или поздно придется. Вопрос стоит не когда, а как и за что! Нам вот с вами повезло: весело гибнем и за правое дело! – на своеобразный лад подбодрил остатки своего отряда Ликарас и, видя, что его речь возымела эффект, подпер под дверь последний брус.

Когда-то этот сарай был столярной мастерской, потом конюшней и торговым складом, и вот теперь превратился в последнее пристанище для пятерых выживших в схватке с вампирами рыцарей и их лошадей. Каждый хозяин оставлял на память своему последователю какую-то часть старого барахла, которое пришлось осажденным весьма кстати. Верстаки, доски, сгнившая упряжь и пыльные тюки подпирали ветхую, едва держащуюся на ржавых петлях дверь; рваной рыбацкой сетью защитники обтянули небольшое смотровое окно, находившееся под самой крышей. Ликарас даже жалел, что под рукой нашлось слишком мало хлама, тогда бы они продержались дольше, примерно полчаса, вместо отведенных им судьбой пятнадцати минут. Преследовавшим их кровососам понадобилось бы около пяти минут, чтобы, взломав дверь и раскидав баррикаду, прорваться внутрь; еще десять – на остальную потеху, потом все, он остался бы один, и сколько бы ударов ни выдержал его стальной череп, а когда-нибудь всему наступает конец. Электронный мозг боевой машины уже автоматически перевел механизм самоликвидации в дежурный режим. Сошедшие с Небес как в буквальном, так и в переносном смысле не могли позволить, чтобы кто-нибудь посторонний заметил, из чего сделаны их потроха.

Его солдаты вели себя как настоящие воины и не отдали бы свои жизни легко. Механическое сердце командира пылало за них гордостью и одновременно сожалело, что хорошо вышколенным бойцам придется отдать жизни буквально ни за что. Если бы он только знал, что вампиров в городе так много, то не отпустил бы ту девицу, вмиг растрепавшую своим кровососущим собратьям о появлении в городе стального убийцы. Это он навлек беду на свой отряд. Ликарас понимал это, но угрызениями совести не страдал, в его голову вообще не было заложено такое понятие, а может, и было, но очень глубоко спрятано и хорошо заархивировано. Зато робот знал, что такое честь, достоинство и доблесть; им, как, впрочем, и другими посланными на РЦК 678 машинами руководил принцип: Стоять до конца, бороться, пока в механических жилах хватает энергии, а там отключение и маленький взрыв, очень легкая смерть, по сравнению с тем, через что предстояло пройти подчиняющимся его приказам людям.