Застигнутые любовью

Голова закружилась, сладкая тьма окутала мозг, не оставив ничего, кроме острого физического желания. Кэтрин расслабилась в руках Джошуа, и в какой-то болезненного наслаждения миг ощутила жесткое, непроизвольное прикосновение его бедер. Поцелуй сделался жарче, агрессивней, и она покорно раскрыла губы, с готовностью отзываясь на него. Руки Джошуа оказались на ее груди… Но затем он внезапно оторвался от нее с прерывистым вздохом и быстро направился в дальний конец комнаты, оставив Кэтрин в полной растерянности.

Джошуа повернулся к ней спиной, явно пытаясь восстановить над собой контроль. И когда обернулся снова, она увидела, что румянец сошел с его щек, сменившись проступившей из-под загара бледностью.

– Прошу прощения, – ворчливо сказал он напряженным голосом. – Мне не следовало так поступать. Я всегда презирал мужчин, набирающих очки в споре при помощи секса.

– Так вот оно что?! – Кэтрин не могла прийти в себя от ярости и унижения. – Вы воспользовались своей опытностью, чтобы набрать очки?

Он смущенно провел рукой по волосам.

– Боюсь, что так. Во всяком случае, что-то вроде этого… Простите, Кэтрин.

Извинения Джошуа ничуть не уменьшили ее досаду на него и злость на себя. Кэтрин слишком хорошо понимала, с какой страстью ее тело отозвалось на его ласки. Ей и без того казалось, что она постыдно предает свою любовь к Роберту, признавая, что Джошуа Хант способен вызвать в ней дрожь желания. А то, что она оказывает на него такое же действие, делало ситуацию в некотором роде даже еще хуже. Почему ее не покидает ощущение, что Джошуа не хочется признавать ее привлекательной в сексуальном отношении? Почему ему не меньше, чем ей самой, не хочется признаться в силе их взаимного сексуального притяжения?

Кэтрин с вызовом вскинула подбородок, решив обратить все в шутку, но поняла, что ее попытка рассмеяться не удалась.

– Что ж, пожалуй, я должна испытывать благодарность за вашу честность. По крайней мере, вы не пытаетесь сделать вид, что то, чем мы только что занимались, было любовными ласками.

Снова последовало напряженное молчание.

– Нет, – сказал он наконец. – Я знаю, что это не так.

Его сухой ответ больно задел Кэтрин. Разумеется, по логике вещей, она должна была ожидать чего-то подобного и все-таки в глубине души надеялась, что Джошуа начнет разубеждать ее… Она обхватила себя руками за плечи, но тут же опустила руки, раздраженная инстинктивным стремлением к самозащите, которое сквозило в этом жесте.

– Ну что ж, Джошуа, не думаю, что тут можно что-либо добавить…

– Нет, можно! – Ее поразила горячность и поспешность его ответа. – Кэтрин, прошу вас, не будем заканчивать вечер таким вот образом! Давайте пойдем на прогулку, сейчас так красиво. На небе полная луна, мы можем полюбоваться на океан…

– Не слишком-то я настроена гулять под луной…

– Почему же? – Он протянул было к ней руки, но тут же сунул их поскорей в карманы. – Кейти, я просто не могу припомнить, когда еще так наслаждался обществом женщины! Я давно уже понял, что вы весьма незаурядная личность, и думаю, что мы можем стать добрыми друзьями, если только я сейчас все не испортил. Давайте начнем все с начала! Пожалуйста!

Кэтрин посмотрела в окно. Голос Джошуа звучал с неподдельной искренностью, и ее сопротивление ослабело.

– Что ж, вечер и в самом деле хорош.

– Да, вечер чудесный, уверяю вас! – улыбнулся он.

Она вышла вслед за ним из дома, и они направились, не дотрагиваясь друг до друга, по холодной траве, а затем по посыпанной гравием дорожке вниз на пляж. Небо было кристально ясным, полная луна бросала эфемерный серебряный блеск на море и песок. Кругом стояла такая тишина, что Кэтрин начало казаться, будто они одни во всей Вселенной. Единственными звуками был шорох мелкого песка у них под ногами да плеск волн, набегавших на берег.

Кэтрин сняла сандалии и прошлась по кромке океана, наслаждаясь прохладой воды, лизавшей ей щиколотки. Джошуа тоже снял спортивные туфли и шел рядом с ней. Они молча смотрели на черный и огромный Атлантический океан. В сотне ярдов от берега волны ломались о какой-то невидимый барьер, взметая вверх тучи белой пены. От зрелища этой взлетавшей в небо пены, которая сверкала в лунном свете, у Кэтрин исчезли остатки злости.

Она нагнулась и провела пальцами по воде.

– Как мне хочется завязать в узелок немного этого покоя и привезти к себе на Манхэттен! – тихо произнесла она. – Я рада, что вы позвали меня сюда, Джошуа.

– А я рад, что вы согласились пойти.

Он небрежно обнял ее за плечи, и они побрели по мелководью в сторону отдаленных огней маленького рыбачьего поселка. Большая волна обдала слаксы Кэтрин холодной водой, но она и не замечала, что дрожит, пока Джошуа не обнял ее крепче.

– Вы не замерзли? – спросил он. В бледном лунном свете его глаза казались темными от нежности.

– Нет, все хорошо, – ответила она и тут же поняла, что сказала неправду.