Застенец 2

Что до меня, то попросту вариантов никаких не оставалось. Нужно было удивлять. Скоро обычные схватки всем наскучат, и мои планы по финансовому обогащению пойдут прахом. Чего очень бы не хотелось. А у меня еще ни личного извозчика, ни швейцара, Илька не в счет. Поэтому пришлось вставить в состязание веский козырь.

К заводу мы ехали странной процессией. Сначала я на Ваське — лошади категорически отказывались следовать перед кьярдом. Следом, на почтительном расстоянии, экипаж с тетей, а уже замыкал шествие Конвой.

На месте царило оживление. Горчаков, с видом уставшего от всего этого дерьма прораба, покрикивал на моих футболистов, которые заканчивали последние приготовления. Протопопов, подобно кентервильскому привидению, тащил длинные цепи. И лишь Дмитриева, в смелом для нынешней моды строгом костюме, а вовсе не платье, прохлаждалась. Ее выход, как главного конферансье, должен был состояться намного позже.

— Все, знакомьтесь, это Мария Семеновна, моя тетя. Мария Семеновна, это все.

— Николай, всякому фривольству есть же предел, — возмутилась Дмитриева. — Мария Семеновна, позвольте выразить вам свою признательность в воспитании этого неординарного юноши. Меня зовут Дмитриева Елизавета Павловна, сокурсница Николая.

— Мария Семеновна, рад нашей встрече, — подхватил Горчаков, целуя руку тете. — Позвольте отрекомендоваться, лицеист Горчаков Илья Сергеевич.

— Здрасьте, — протянул Протопопов, гремя цепями, — я Макар.

— Ладно, давайте оставим все эти церемонии для другого раза, — пришлось мне вмешаться. — Лиза, проводи Марию Семеновну на крышу центрального здания. Пусть выберет лучшее место для обзора, пока никого нет. И дождись Варвару Кузьминичну, она должна уже приехать. Илья, заканчивай здесь, надо пацанов по периметру расставить, скоро зрители попрут. Макар, а ты давай, показывай, что там придумал.

Протопопов подождал, пока все разойдутся, после чего протянул:

— Во-о-от.

И поднял перед собой кривую, сделанную явно собственными руками цепь, на одном из концов которой находился огромный открытый ошейник из металла с пазами для болтов.

— А она выдержит? Кьярд обещал вести себя смирно, но если вдруг войдет в раж…

— А ты присмотрись, — ухмыльнулся Протопопов.

И действительно, после внимательного изучения железок, я обнаружил тонкую вязь форм. Ничего себе, Макар заморочился, выковав форму на каждом звене. Силы в них было вложено не так много, я несколько раз просканировал, но сделано оказалось отменно. Если брать каждый элемент звена в отдельности, то выходило слабенькое заклинание защиты. Но в целом, если собрать все вместе, получалось очень даже впечатляющие сдерживающее заклятие.

— Попробуй, — предложил Протопопов, — фигани Кистенем.

— Может, не надо? — засомневался я.

— Давай, давай.

Хозяин-барин. Я отбросил цепь подальше, соткал форму Кистеня, вложил в нее немного силы и ударил. Звенья жалобно звякнули, цепь изогнулась наподобие змеи, но и только. Да ладно!

Следующее заклинание вышло сильнее. Теперь я не стеснялся и даже не опасался. Самого взял какой-то спортивный интерес. Неужели Протопопов создал действительно такую мощную штуку? Я как-то привык к нему относиться, как к чуваку, у которого главный талант — это хорошо покушать.

Но нет, цепь выдержала еще несколько ударов Кистенем. Более того, Макар даже не заметил, чем я решил вломить после. В структурах форм Протопопов был откровенно слаб. Лишь увидев яркое зарево в образовавшемся из ниоткуда стволе, он вскрикнул. Однако было уже поздно.

Ружье — одно из самых разрушительных заклинаний пятого ранга, да еще улучшенное моим азартом, только высекло искры на цепи. Я восхищенно посмотрел на Макара, пока тот испуганно осматривал свое творение.

— Приемлемо, — хмыкнул я. — Да что там, очень круто.

— Времени было мало, — ответил Протопопов, явно довольный собой, — поэтому вышло немного коряво.

— Да ладно, не кокетничай. Если что-то работает, не надо пытаться это улучшить, — выдал я древнюю мудрую мысль. — Все, пойдем прятать кьярда.

Конечно, мой боевой иномирный конь был не иголкой, а завод не сеном, но все же укрыть его от любопытных глаз не составило особого труда. Все-таки у меня пустовал главный корпус, вход в который был закрыт для обычных посетителей. В роли охраны выступали мои простолюдины. Они чувствовали себя тут как главными помощниками Санты, потому не особо стеснялись в выражениях.

Вася вел себя спокойно, как и подобает гордому и красивому созданию, решившему, как говорили у нас на районе, «вписаться в блудняк» исключительно из-за глубокого уважения к шестнадцатилетнему пацану. И это хорошо.

Зрители прибывали огромными толпами, намного загодя. Все старались занять лучшие места, чтобы не пропустить самое интересное. Прошлую неделю я отсутствовал вполне по уважительным причинам, потому и не представлял масштабы местного действа. Сказать, что мои соревнования стали популярными — ничего не сказать.