Застенец 2

Но когда рубашка упала на скинутый сюртук, моему взору предстало ужасающее зрелище. Тело Будочника напоминало собой изрытую шрамами дорогу боли, вечно тянущуюся и не имеющую конечной цели. А учитель медленно, с некоторым садистским выражением лица, стал тыкать в собственные увечья и рассказывать мне:

— Это я заработал в двадцать пять лет. Я был старше тебя, лицеист, и тоже считал, что стал самым сильным и талантливым магом. Пока не встретил более талантливого. Мне повезло. Он посчитал, что убил меня.

Палец Будочника переместился к глубокой впадине чуть ниже левой стороны груди, туда, где должны были быть ребра. Затем переместился к руке, оказавшейся испещренной белыми рубцами.

— Здесь меня наказали за самонадеянность во время первой западной кампании. Но и тут повезло. Один фендрик1 вытащил бесчувственного меня с поля боя.

Учитель ткнул в два кривых шрама на бедре, пересекающихся крест накрест, сливаясь в один. Оказался бы тот на колене, да еще в виде татуировки, можно было бы предположить, что Будочник серьезный авторитет.

— А это добрые австрийцы меня пытали. Даже не помню, из-за чего. Хотели узнать что-то, или им просто доставляли удовольствие мои муки. И знаешь, лицеист, я тоже не смог проявить свои чудеса в колдовстве.

Он неторопливо оделся, не сводя с меня внимательного взгляда. А у меня до сих пор стояла перед глазами картина его обезображенного тела. И это не считая множества мелких шрамов, Теперь точно не усну.

— И для чего мне эта выездная экспозиция кунсткамеры? — спросил я, стараясь казаться нахальным.

На самом деле мне было очень не по себе. Общаться теперь с Будочником стало еще более неприятно. Потому что… я жалел его, что ли? Хотя, держу пари, он совсем не лучше всех тех людей, которые с ним подобное сделали. И всю свою жизнь явно совершал более ужасные вещи.

— Никогда нельзя думать, что ты сильнее и умнее всех, лицеист, — ответил он. — Судьба очень злая и обидчивая сука. Как только ты подумаешь, что можешь крутить ею, как последней дворовой девкой, она сразу ударит под дых. Это первое. Второе, лицеист, обучение пользоваться даром — такое же упражнение, как твой глупый футбол. Если перестанешь заниматься им, то в какой-то момент не сможешь сделать простейшее действие.

Он закурил, с удовольствием затягиваясь табачным дымом. А я впервые в жизни порадовался его плохой привычке. Потому что воняло здесь, все-таки, безбожно. Даже запах жженых спичек и чадящих свечей не помогал.

Будочник махнул рукой, давая знак следовать за ним, и направился к выходу.

— А что, свечи тушить не будем? — спросил я. — Вроде как, противопожарная безопасность, и все такое.

Учитель с насмешкой обвел кирпичную каморку, дескать, что тут может загореться? А после ответил.

— Если хочешь, затуши.

На короткое Дуновение, заклинание простое, но с причудливой формой, ушло не больше полутора секунд. С той лишь разницей, что я забил на эту причудливую форму. Поднял руку, сделал в голове финт Роналду, и комнатка погрузилась во тьму. Нет, чудеса, да и только.

— Теперь еще один важный момент, — сказал Будочник, когда мы выбрались на улицу. — Контроль над силой.

— Все под контролем, — заверил я.

Чем заслужил очередную порцию насмешек. Блин, рядом с ним чувствую себя вполне неплохим комиком. Правда, удовольствия это мне не приносит.

— Тогда почему ты еле волочишь ноги, лицеист? — спросил он.

И только теперь я осознал, как устал. Будто подряд два матча отыграл. А ведь вся наша учеба уместилась в каких-то полчаса. Если не меньше.

— Этим и плохи неустоявшиеся техники, — продолжал Будочник. — Пройдет очень много времени, прежде, чем ты научишься использовать их без такой серьезной потери сил.

А я уж было обрадовался. Подумал, что буду самым быстрым магом на Диком Западе. Против меня Кистень кастуют, а я в ответку уже пару раз из Ружья шмальнул.

— И что, мне теперь постоянно упражняться? Тренироваться и все такое?

— Сам решай, лицеист, нужно ли тебе это. Я показал дорогу, захочешь ли ты по ней идти, вопрос другой.

Я тяжело вздохнул. Кому нужны постоянные загадки? Почему бы не сказать: это лево, это право. Вот особые заклинания, при их использовании требуется больше сил, но они быстрее кастуются. Ну, или как-то так.

— Значит, до следующего раза? — спросил я, когда показался мой дом.

Ответом стала тишина. Обернулся и никого не обнаружил. Будочник ушел по-английски. Я даже не заметил, когда. Забавно, учитывая, что вряд ли он мог быстро убежать. Ну, и черт с ним. Если честно, я так вымотался, что даже злиться сил не было.

Вошел, тихонько поднялся по лестнице, чтобы не разбудить Иллариона, быстро разделся и шмыгнул под одеяло. Почти закрыл глаза, но все же посмотрел на прикроватную тумбочку. Короткая настройка, образ противника и марсельская рулетка, дополненная известным заклинанием Вспышка, и керосиновая лампа загорелась сама собой. Еще мгновение, и точно так же она потухла, погрузив всю комнату во тьму. В том числе и мою довольную улыбку.