Застенчивый убийца

«Им было шестнадцать, пятнадцать и четырнадцать, когда исчезла Жасмин. Примерно так», – подумал он. Ему даже не понадобилось особо задумываться.

– Да, – сказал генерал и улыбнулся. – Самому мне подходило к сорока, когда родился первый из них. Жена была, конечно, на восемь лет моложе меня, но все равно требовалось спешить, если мы хотели продолжить род Линдеротов.

– Где ты находился в июне восемьдесят пятого, когда все случилось? Когда исчезла малышка Жасмин.

– На Ближнем Востоке, в командировке по линии ООН, в секторе Газа. Поэтому я избежал удовольствия общаться с твоими коллегами. Моей жене и парням, к сожалению, так не повезло.

– Они были дома, – констатировал Юханссон.

– Нет, – сказал бывший генерал. – Нет, но твоим коллегам понадобилась масса времени, чтобы это понять.

– Это, к сожалению, рутина. Неприятная, но необходимая, – подчеркнул Юханссон.

– Ясное дело, – констатировал генерал с угрюмой миной. – Супруга и мальчики уехали в Сконе до выходных навестить ее родителей. Бабушку и дедушку ребят. Они вернулись домой через несколько дней после того, когда девочка исчезла. Имелись авиабилеты, масса свидетелей в Сконе, кроме того, родители моей жены. Но это ни капельки не помогло. Один из твоих коллег оказался исключительно занудным и тупым. Маленький толстяк. Супруга звонила мне в Газу и рыдала. Я разозлился до чертиков и набрал телефон тогдашнего главы полиции. Хороший парень, мы были знакомы со времени его работы в СЭПО. И тот взял этого идиота за ухо. Показал ему, где раки зимуют. Тогда наконец настали тишина и покой для моей второй половины и мальчиков. Случившегося ведь хватило за глаза, ужасная история. Хотя любой полицейский должен был понять, что все произошло не здесь.

«Опять этот чертов Бекстрём», – подумал Юханссон и спросил:

– Ты не веришь, что это могло случиться здесь?

– Конечно же нет. Подобное видно с первого взгляда. Не тот район, не те люди. Кроме того, из соседей дома находились одни пенсионеры. Еще воды? – спросил генерал и кивнул в направлении пустого бокала своего гостя.

– Спасибо, – ответил Юханссон. – Да, спасибо.

– Я помню, было много разговоров относительно маленького красного автомобиля, якобы стоявшего здесь в тот вечер. На углу, в начале Майбломместиген, – продолжил генерал и показал направление рукой. – В ста метрах вниз по улице, – объяснил он. – По-видимому, он стоял перед домом Юхана Нильссона.

«Юхан Нильссон? Где-то я слышал это имя», – подумал Юханссон.

– Поправочка. – Генерал улыбнулся. – Домом, где некогда жил Юхан Нильссон. Он уже умер, когда все случилось. Но его супруга, точнее, вдова проживала там по-прежнему.

– Маргарета Сагерлиед, – сказал Юханссон.

– Прямо в точку, – констатировал генерал. – Урожденная Свенссон, Маргарета Свенссон, но это относилось к тем немногим вещам, о которых она предпочитала не рассказывать. В отличие от всего прочего, о чем любила болтать.

– Какая она была?

– Надменная, занудная, чертовски эгоцентричная. Ее супруг, наоборот, был хорошим парнем. Мы с ним ели раков и пили пиво. Он, пожалуй, мне в отцы годился, но это нам абсолютно не мешало. Хорошо разбирался в бизнесе. Торговал оптом мясом и мясными продуктами в Орсте и Эншеде. Вдобавок владел несколькими продуктовыми магазинами в городе. Его жена, оперная певица, во всяком случае, не испытывала никаких материальных проблем.

– Насколько я понимаю, они поздно поженились.

– Да, Юхан рассказывал об этом. О тех годах, когда ухаживал за ней, пока она не сказала «да». И всех других, потребовавшихся, чтобы он понял, что ему, пожалуй, стоило найти им другое применение.

– Он был угрюмым?

– Нет, ни в коей мере. Добродушным, милым и порядочным, щедрым. Но после нескольких порций грога и с глазу на глаз мог разоткровенничаться.

– У него не было никаких связей? Детей от прежних связей, я имею в виду.

– Нет. Он часто с сожалением говорил об этом. И восторгался моими парнями, насколько мне помнится. Да, ему, пожалуй, нелегко приходилось с женой, – констатировал генерал и вздохнул. – А тот красный автомобиль, «гольф» вроде бы, как мне жена рассказывала… По-моему, тебе не стоит особенно на нем зацикливаться.

– Почему ты так считаешь? – спросил Юханссон. – Почему не стоит?

– Принимая в расчет то, кто якобы видел его. Наш местный придурок. До ужаса деловой мужичонка, совавший свой нос во все между небом и землей.

– О чем ты? Куда он совал нос?

– Да во все на свете, – сказал генерал. – Общество домовладельцев, школьный союз, родительский комитет, потом он собирался создать нечто вроде соседского дозора для защиты местных жителей от преступников, организовать присмотр за стариками нашего района, устраивать праздники всего квартала, совместное празднование Рождества. Общими усилиями транспортировать тех, кто пожелал отпраздновать Рождество, но случайно выпил лишнюю рюмку. По большому счету все было за гранью разумного, если ты спросишь меня. Маленький, худой, он ходил кругом вечерами со своей большой черной собакой, и при виде их создавалось впечатление, что именно псина выгуливает его.

– Ты помнишь, чем он занимался?