«Застенчивый» спасатель

Взорвался. Еще секунда и я его точно ударю. Я услышал только первую часть его заявления. Про деньги и мою меркантильность.

– Оберг. Ты нарываешься. Я, если ты не заметил, еще несколько часов назад наивно полагал, что ты обычный спасатель. Я, твою мать, был в тебя влюблен! Собирался карьеру бросить, чтобы переехать в этот город и быть с тобой рядом. Это ты был тем, кто знал обо мне все. А не я.

Он стоял неподвижно. Молчал. Как будто ждал того момента, когда до меня дойдет вторая часть его сообщения. Дошла.

– Что ты сказал? Связать свою жизнь?

Наследник Обергов пояснил:

– Мой отец, когда встретил мою мать, поступил точно так же. При заключении брака она получила тридцать процентов от его имущества и подписала договор, что должна пробыть с ним в браке не менее двадцати пяти лет. Это честные отношения, за всю жизнь я ни разу не видел, чтобы они ссорились или кто-то кому-то изменял.

Я покачал головой. Во мне сломалось все. Сразу. От мозговой системы до каждой косточки в теле. Сломалось и рассыпалось, как карточный домик, который снес сильный ураган. Ни одной мысли в башке. Шутит он, это очередное пари или говорит правду? Все, что сейчас происходило было похоже на большой спектакль. Я нашел единственно правильный путь в этот момент – отправился в свою машину. По крайней мере, ее я заработал собственным трудом.

– Клим. Нет смысла уходить. Ты все равно будешь со мной.

Я по-дурацки встал. Выехать мог только вперед. Оберг преградил мне путь. Замер перед капотом как вкопанный.

– Почему ты, – он впервые повысил голос, сделал это, чтобы я услышал его сквозь шум мотора, – хочешь, чтобы я принял твой план наших отношений, а мой план не готов даже обсуждать?

Я легонько нажал на педаль, машина проехала пару сантиметров. Генри сложил руки на груди, ясно давая понять, что не уйдет. Закончил:

– Давай договариваться.

Глава 19

Я убрал руки с руля. Генри все понял. Обошел машину, приблизился ко мне, потянулся и повернул ключ в зажигании. Мотор умолк.

– Искупаемся?

Черт его знает, почему я послушался. По какой причине предпочел пойти на мировую. Он ждал, пока я не закончил смотреть на него, пока не вылез, наконец, из машины. Оберг направился к морю. Нам предстояло пройтись по камням. Он пошел. Я за ним.

Еще несколько часов назад…

Еще несколько часов назад все было хорошо. Мы встречались. Я четко знал, как буду жить. Знал, чего хочу и ради чего теперь дышу. Теперь не знаю. Снова иду на закат паршивого южного солнца, которое буквально только что так жестоко меня обмануло. Моя приманка, на которую попался, идет впереди.

Эта небольшая прогулка подарила мне крохотное успокоение. Оберг остановился в отдалении от воды, в обычном для себя ритме снял одежду, сложил и бросил сверху ключ от «Теслы». Я оставил свои тряпки немного дальше. Он меня удивил. Не пошел к воде – отправился к моей одежде. Взял ее, вернулся и опустил мою стопку поверх своей.

Он кивнул мне после этого и побежал к волнам. Я побрел следом. Окончательно ошарашенный. Совсем ничего не понимаю. Зачем ему это? Понадеявшись на прохладу волн, которые могли остудить мой разум, успокоить сердце, вошел в воду. Не успел проплыть и несколько метров, как меня уже нагнал знакомый дельфин. Он вынырнул прямо перед моим носом, солнце осыпало его мокрые волосы золотом. Сиреневые глаза превратились в лазурные, Оберг подплыл ко мне, проделал уже старый трюк. Коснулся своими губами моих губ, схватил меня за затылок, налег и потащил в свое подводное царство. Там, под водой…

Я все же обнял его.

Мы задержались. В лазурном, как и его глаза в тот момент мире, пронизанном солнечными лучами и осыпанном золотыми звездами. В мире, где живут молочные медузы, лиловые ракушки и забавные морские коньки, теперь на одного жителя стало больше. Большого жителя, которого притащил сюда красивый дельфин.

Ему пришлось меня спасать. Тянуть на поверхность. Потому что я не хотел возвращаться. Под водой мы стали собой. Проблемы плавали, бурлили на поверхности, а здесь было совсем тихо. Здесь был тот самый рай, из которого меня выбросило предательское южное солнце.

– Плывем к берегу, – заявил Генри в своем репертуаре, как только вытащил мою голову на воздух.

Нас качало на волнах.

– Не хочу.

– Что?

Я его обескуражил.

– Останусь здесь.

Оберг, казалось, так сильно еще никогда не удивлялся:

– Ты… капризничаешь?

– Я не хочу возвращаться. Там я снова буду злиться на тебя, вспомню все, когда ты подойдешь к своей «Тесле». Не хочу. В воде мы на равных.

– Ты совсем выходить не собираешься?

– Нет. Останусь здесь.

Он неожиданно загадочно ухмыльнулся:

– Это твое последнее слово?

– Последнее. Хочешь, оставайся со мной, а не хочешь…

Он исчез. Ушел на глубину, даже не дослушав. Я поворачивал голову направо и налево, вертел ею на манер волчка, но ничего не увидел. А потом вдруг… Из пучины вынырнула рука, она вложила что-то мне в ладонь. Потом был всплеск и через секунду увидел, как в нескольких метрах от меня уже в стороне берега вынырнул Генри. Он направился на сушу. Только теперь я посмотрел на то, что осталось у меня.

Его плавки.

Я поплыл. За ним.