Заставлю быть моей (СИ)

Правда… Наверное, её знаешь и ты. Не виню Олега за то, что полюбил тебя. Когда-то и я сама была такой: юной, прекрасной, жаждущей жизни. Теперь все, чего я желаю — спокойствия. Спокойствия всем нам. В последнюю нашу встречу с Олегом я поняла, что мне нужно отпустить его. Мы любили друг друга, но так давно, словно тысячу лет назад… И каждый предшествующий последней нашей с ним встрече визит я видела, как в его взгляде угасает любовь ко мне. Не ты виновата в том, что случилось. Не ты виновата в том, что мы не сумели пронести наши чувства через всю жизнь и пройти через потерю. Рано или поздно всё бы именно так и закончилось — расставанием. Наверное, я должна даже поблагодарить тебя за то, что случилось это раньше, чем могло бы. В тот последний раз я поняла — Олег больше не мой. И я его отпускаю. И прощаю. Надеюсь, что и он когда-нибудь меня простит. За то, что не смогла, за то, что оказалась слабой. За то, что позволила разуму взять верх и выпустила последнюю ниточку — отпустила нашего сына…»

На лист упала слеза. Большой мокрой кляксой она легла поверх нескольких букв, и я отвела взгляд, не в силах продолжить дальше. Глаза заволокло пеленой, горло сдавило так сильно, что стало трудно дышать.

Значит, это была она. Та блондинка — адвокат. Анна… Я смотрела ей в глаза, я видела её, такую прекрасную, женственную, утонченную… Сильную. Тогда она показалась мне невозможно сильной, источающей внутреннюю энергию. Сильная снаружи и такая хрупкая внутри. А может быть, как раз наоборот.

Вытерев слезы, я снова опустила взгляд к выведенным синими чернилами строкам — отражению души женщины, которую когда-то любил мой муж. Женщины, которая волей-неволей свела нас. Смогла бы я пройти через всё то, через что прошла она? Пройти и сохранить хотя бы каплю рассудка? Я не хотела думать об этом. Потому что даже мысли были пугающими.

«Дай ему шанс показать тебе себя настоящего, Алина. Поверь, ты полюбишь его еще сильнее. Как любила его я. Олегу нужна твоя любовь. Как и мне, ему нужен кто-то, кто поможет ему пойти дальше. Оставить позади прошлое и понять, что жизнь и без того слишком быстротечна. Не оставляй его. Не уезжай. Ты нужна ему»

Воздух из легких вышибло. Сжавшись, я вцепилась в бортик ванной с такой силой, что стало больно. Только это не помогло. Из груди рвались рыдания.

— Лучше бы ты сказала, — дрожащим от слез шёпотом. — Ты должна была сказать, Анна.

Прижав ладонь с зажатым в ней письмом ко рту, я попыталась заглушить всхлип. Боялась разбудить Олега. Пальцы соскользнули с прохладного борта, а вслед за ними и я сама осела на пол внезапно обессиленная и опустошенная.

Шесть лет назад, когда я приняла решение уехать, мне казалось, что я поступаю правильно. Теперь же…

— Глупо… — горько всхлипнула я в ставшую влажной от слез бумагу. — Господи, как же глупо…

Столько лет я бежала от чувств к нему. Столько лет… И лишь для того, чтобы вновь вернуться в его глаза, почувствовать вкус его губ, окунуться в тепло его рук.

«Не показывай ему это письмо. Это ни к чему. Давайте все начнем жизнь заново. Прощай, Алина»

В самом низу листа была подпись. Всего одна, выведенная изящно, как и подписи на картинах жены Олега, но без продолжения буква: «А.»

— Алина?

Я вздрогнула, услышав голос Олега за дверью.

— Алин, все хорошо?

Придерживаясь за ванную, я тяжело поднялась на ноги. Облизнула соленые губы, испуганно смотря на дверь и комкая в кулаке письмо. Если он зайдет — увидит его. Она просила не показывать. Тайна. Чертовы тайны! Стоит мне раскрыть одну, как за ней тянутся новые. Что, если мне нужно рассказать ему правду?.. Мысли лихорадочно сменяли одна другую. К чему приведет эта правда? К чему?! Что она изменит? Может быть, прервет замкнутый круг загадок? А может, напротив, только все усложнит. Анна просила…

Так и не придя к решению, я громко выговорила:

— Все в порядке! Я сейчас выйду, — вытерла слезы и раскрыла ладонь. Посмотрела на измятую бумагу. Снова на дверь. — Дай мне пару минут, Олег.

— Хорошо, — он отошел от двери, и я снова уселась на край ванны.

Расправила лист и, взявшись за края, потянула в разные стороны, разрывая его. Снова и снова… до тех пор, пока в руке не оказались мелкие клочки. Каждый из них по отдельности ничего не значил. Вместе — они были прошлым. Я должна была сделать это шесть лет назад.

Встала и высыпала в мусорное ведро. Тонкой легкой змейкой они упали вниз — беспомощные и уже ничего не значащие. Как и прошлое.

— Давай начнем жизнь заново, Аня, — выговорила одними губами и, быстро умывшись, вышла из ванной.

Олег сидел на постели практически обнаженный. Сидел и смотрел на меня.

— Ты плакала? — протянул ко мне руку, и я без раздумий подала ему свою. Мгновение, и я оказалась у него на коленях. Обхватила крепко за шею, прижимаясь к нему, давая его теплу, его взгляду возможность проникнуть в меня, подчиняясь ему, становясь его.

— Я так тебя люблю, Олег, — поцеловала в шею, погладила затылок по линии роста волос.

— И я тебя, — провел ладонью по моим волосам, пропустил прядки сквозь пальцы.