Заставлю быть моей

– Зачем ты это делаешь, Олег? – попытка оттолкнуть закончилась неудачей, и я обессиленно повисла в его руках. Слезы обожгли глаза, я едва удержала всхлип.

– Ты нужна мне, Алина.

– Снова! – мой смех показался мне же самой оглушающим. Подняла голову, нашла его глаза и с улыбкой произнесла: – Снова я нужна тебе. Что на этот раз, Олег? Для каких чертовых целей я тебе понадобилась?!

Силы, было покинувшие меня, вновь появились откуда ни возьмись, и я с решительностью отпихнула его от себя. Возможно, он не ожидал, а может, просто позволил мне отстраниться, но, обретя свободу, я отступила назад, стремясь оказаться подальше, не ощущать его прикосновения, клеймившие меня, заставляющие чувствовать себя слабой. Перед ним. С ним.

Он ничего не ответил. Тогда я, обойдя машину, быстрым шагом направилась к дому. Не прощаясь, понимая, что он не отстанет от меня, пока в его руках компромат на Вадима. А значит… к чему слова прощания? Бессмысленные и лживые.

Дорожка под ногами казалась нетвёрдой, хотя и была выстлана брусчаткой. Идя вперед, я чувствовала себя так, словно нахожусь под прицелом. Он всегда видел меня насквозь. Видел и умело пользовался этим. Вот и сейчас ему было понятно, что я не смогу поставить свои интересы поверх всего. Поверх интересов Вадима, его благополучия и спокойствия – прежде всего. Потому что он никогда не поступил бы так со мной и потому, что я была ему не просто благодарна – он был моей семьёй.

– Алина! – Я едва не застонала, застыв на крыльце дома. Шага мне не хватило, чтобы открыть дверь и скрыться внутри.

– Что?! – резко развернулась.

– Если я скажу, что вернулся для того, чтобы сделать тебя счастливой, – Олег практически дошел до лестницы. Остановился у подножия, сунул руки в карманы брюк, не отрывая от меня взгляда. – Поверишь мне?

– Нет, – выпалила без раздумий. Волна гнева во мне все росла и крепла. – Не поверю. Если бы ты сказал, что хочешь сделать счастливым себя, то, возможно, поверила бы. А так нет. Ты эгоист, Олег Громов. Ты думаешь всегда в первую очередь о себе. А счастливой… – отвела взгляд, посмотрела на стоящие в сторонке красивые, украшенные деревянной резьбой качели, которые Вадим собственноручно соорудил для Янки и, выдохнув, снова на Громова, в тьму его глаз. – Я счастлива, Олег. И все эти годы я была счастлива. Без тебя.

– Ты ошибаешься, – снова эта отвратительная, пренебрежительная улыбка, которую мне хотелось стереть с его лица! – И, знаешь, это будет очень увлекательно.

– О чем ты?

Вместо ответа он шагнул на нижнюю ступеньку. Я напряглась и схватилась за ручку двери. Мой предупреждающий взгляд на него не подействовал.

– Олег…

Дверь вдруг резко открылась, и я скорее почувствовала, чем увидела дочь, выскочившую на крыльцо.

– Мама! – её звонкий голос откликнулся в сердце радостью, тут же сменившейся диким страхом.

– Яна, иди в дом! – резко и как-то слишком нервно.

Яна перевела взгляд с меня на Олега.

И, не обращая на мой приказ внимания, слетев со ступенек вниз, бросилась к Громову.

– Дядя Олег! – звонкий, звенящий неприкрытой радостью голос дочери показался мне слишком громким. Дурной сон. Такое могло быть только в дурном сне…

– Яна! – в тот момент, как моя дочь оказалась на руках обнимающего её Громова, из дома выскочила няня. Увидела нас и замешкалась, должно быть, пытаясь понять, как вести себя дальше, потому как о приезде гостей никакого разговора с утра не шло.

Я смерила Катерину гневным взглядом. Та, застыв в дверях, виновато улыбнулась и снова попыталась окликнуть Яну, но моя дочь словно ничего не слышала. Прижималась крепко к Олегу, будто бы знала его, будто бы встреча, о которой мне только-только стало известно, была далеко не единственной…

– Дядя Олег, а мама сказала, чтобы я с тобой не общалась, – всё так же громко и звонко сообщила дочь.

Громов, мельком глянув в мою сторону, убрал за ухо Яны выбившуюся из хвоста прядку и выговорил:

– Маму надо слушать, – улыбнулся, снова глянул на меня и добавил: – Но в этом случае можно и ослушаться.

– Яна, иди в дом, я кому сказала! – потеряв терпение, я подлетела к все так же держащему дочь на руках Олегу. – Не смей прикасаться к моему ребенку, – прошипела уже ему.

Яна упрямо поджала губы. Уже переодетая в пижаму, она была особенно милой и беззащитной, и это ещё сильнее ударило по нервам. Помедлив, Олег все же поставил Янку на землю. Та, с недовольством глянув на меня, заявила:

– Мама, ты сказала мне не общаться с дядей Олегом, но тогда почему с ним общаешься ты?

– Умная стала, – процедила я, отстраняя дочь от Олега. Стремясь держать её как можно дальше от него. – Катя! – крикнула я все продолжающей стоять на крыльце няне. – Уведи Яну в дом!

– Конечно, Алина Александровна, – поспешила выполнить мое указание она, по всей видимости поняв, что работа её в этом доме повисла на волоске. Уволю к чертовой матери, раз она не в силах уследить за шестилетним ребенком!

Янка, насупившись, сама пошла в дом, стоило няне лишь приблизиться.

Едва они скрылись в доме, я поймала на себе взгляд Олега.