Застава

— Да. Он меня спас и при этом убил двух немецких солдат. — Магда поморщилась, вспоминая об этом. — Это было ужасно... Но он не тронул меня. Странно, да?

— Весьма. — Отняв руку от колена девушки, Гленн в задумчивости провел пальцами по своим густым волосам. Магде так хотелось, чтобы он снова положил эту теплую руку назад, но Гленн, казалось, совсем позабыл о ней и теперь напряженно размышлял о чем-то. — И вы убежали от него?

— Нет. Он сам принес меня к отцу. — Магда заметила, что и это привело Гленна в некоторое замешательство, но потом он кивнул, будто нашел, наконец, разгадку. — Кстати, было и еще кое-что...

— Насчет Моласара?

— Нет. Там есть что-то кроме него. В нижнем подвале... Там кто-то движется. Может быть, именно из-за этого и раздаются те самые шаркающие звуки, которые я слышала, пока шла наверх.

— Шаркающие звуки? — тихо переспросил Гленн.

— Да, будто кто-то скребет ногами... Там, в самом конце нижнего подземелья.

Не говоря ни слова, Гленн встал, подошел к окну и замер возле него, уставившись на замок.

— Расскажите мне, пожалуйста, все, что с вами сегодня произошло — с того момента, как вы вошли в замок, и до того, как выбрались из него. И не упускайте ни единой детали!

Магда в мельчайших подробностях рассказала ему все вплоть до той самой минуты, когда Моласар опустил ее на пол в комнате отца. На этом месте она запнулась.

— И что там случилось?

— Ничего.

— А как чувствует себя ваш отец? — поинтересовался Гленн. — С ним все в порядке?

Несколько секунд горький ком в горле не позволял Магде говорить. Она прерывисто вздохнула.

— Да-да, все нормально.

Магда попыталась улыбнуться, но вместо этого на глаза вдруг сами собой навернулись слезы и тоненькими струйками потекли по щекам. Она никак не могла их сдержать.

— Он велел мне уйти... и оставить его наедине с Моласаром. Вы можете себе это представить?! После всего, что мне пришлось пережить, чтобы попасть к нему, он говорит мне «убирайся»!

Вероятно, горечь ее слов глубоко тронула Гленна, потому что он вышел, наконец, из состояния задумчивости и, отвернувшись от окна, с сочувствием посмотрел на несчастную девушку.

— Ему было плевать даже на то, что на меня напали двое нацистов и чуть не изнасиловали! Сволочи... Он даже не поинтересовался, больно ли мне. Единственное, что его волновало, — так это то, что из-за меня у него осталось меньше времени для бесед с этим вурдалаком. Ведь я — его дочь, а ему гораздо важнее теперь проводить время с этим чудовищем!

Гленн подошел к кровати и присел рядом с Магдой, потом нежно обнял ее одной рукой и тихонько придвинул к себе.

— Ваш отец находится в невероятном напряжении, вы не должны забывать об этом.

— А он должен помнить, что он — мой отец!

— Конечно, — тихо сказал Гленн. — Обязательно должен. — Он чуть-чуть повернулся, лег на спину и слегка потянул Магду за плечи. — Вот так. Ложитесь рядом и закройте глаза. Сейчас вы успокоитесь.

Магда почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце, и все же не стала сопротивляться, позволив ему уложить себя рядом в кровати. Она уже забыла про боль в колене и повернулась на бок лицом к нему. Так они и замерли поверх покрывала — Гленн продолжал обнимать ее, а Магда прижала голову к его плечу; тела их тоже почти соприкасались, а левой рукой она упиралась в крепкие мышцы его груди. Мысли об отце и обида на него сразу же растворились, и вместо них нахлынули совсем новые чувства. Никогда еще она не лежала рядом с мужчиной, но это было страшно и приятно одновременно. Исходящие от него волны силы и нежности каким-то дивным теплом обволакивали ее тело и заставляли кружиться голову. В тех местах, где Магда чувствовала его прикосновение, будто крошечные стрелы пронзали ее, как небольшие электрические разряды. Они проникали сквозь одежду... и эта одежда стала мешать ей.

Вдруг, повинуясь какому-то безудержному порыву, Магда приподняла голову и поцеловала его в губы. Гленн сразу же приник к ней, но через мгновение отстранился.

— Магда...

Она смотрела ему прямо в глаза и видела, как смешались там желание, сомнение и даже испуг. Гленн был удивлен не меньше ее самой. Но она ничего не имела в виду своим поцелуем. Просто у нее появилась такая потребность и терпеть больше не было сил. Ее тело действовало как бы отдельно от разума, и она не старалась остановить его. Такой момент может никогда больше не повториться. Все должно произойти сейчас. Она хотела, чтобы Гленн овладел ею, но не решалась произнести это вслух.

— Когда-нибудь, Магда, — сказал он, будто прочитав ее мысли. А потом нежно отвел ее голову и положил себе на плечо. — Когда-нибудь. Но не теперь. Не сегодня.