Застава

– А зачем вам знать это? – Он снова напугал ее. Но Гленн приблизился и с жаром заговорил все громче и громче:

– Скажите мне! Он смуглый или бледный? Красивый? Безобразный? Какой?..

– Я даже не уверена, что хорошо все запомнила... Единственное, что я могу сказать наверняка, – это то, что он похож на безумца. В нем есть что-то дьявольское, если вам это о чем-нибудь говорит.

Гленн выпрямился.

– О, да. И очень о многом. Я не хотел вас расстраивать, но... – Он на секунду задумался. – А его глаза?

Магда почувствовала, что у нее перехватывает дыхание.

– Откуда вам известно про его глаза?

– Нет, я ничего не знаю про его глаза, – быстро сказал он. – Но говорят, что это окна, ведущие в душу...

– Если так, – тут ее голос невольно упал до шепота, – то душа его – это бездонная яма.

Некоторое время они молча смотрели на замок. «Интересно, о чем думает сейчас Гленн?» – спрашивала себя Магда. Наконец он заговорил:

– И еще одно: вы знаете, как все это началось?

– Нас с отцом здесь тогда не было, но говорят, что первый солдат умер, когда они с товарищем проломили какую-то стену.

Гленн застонал и закрыл лицо руками, словно от нестерпимой боли, и опять произнес что-то, похожее на «безумцы». Вернее, не произнес, а чуть слышно прошептал.

Потом медленно открыл глаза и неожиданно указал в сторону замка:

– А что это происходит в комнате вашего отца?

Сначала Магда ничего не заметила. Но потом ее охватил жуткий страх. Свет начал гаснуть. Не думая ни о чем, она рванулась к воротам. Но Гленн успел схватить ее за руку и оттащил назад.

– Не будьте безрассудной! – жестко прошептал он ей прямо на ухо. – Часовые вас тут же застрелят! А если и не станут стрелять, то все равно не дадут вам пройти! Вы сейчас ничем уже не сможете ему помочь!

Но Магда не слышала его слов. Она отчаянно сопротивлялась и пыталась вырваться. Надо успеть! Скорей идти к отцу на помощь!.. Но Гленн был сильнее и не собирался ее отпускать. Он вцепился в ее правую руку и, чем активнее она вырывалась, тем крепче держал ее.

Наконец до Магды дошел смысл его слов: попасть к отцу нельзя. И она ничем уже не сможет помочь.

В беспомощной растерянности она наблюдала, как свет в его комнате медленно гаснет и неумолимо наступает безжалостная темнота.

Глава восемнадцатая

Застава.

Четверг. 1 мая.

Время: 02.17

Теодор Куза напряженно и терпеливо ждал. Он знал, хотя и сам не мог сказать, откуда у него взялась такая уверенность, что та тварь, которую он видел здесь прошлой ночью, обязательно должна сегодня вернуться. Ведь он говорил с ней на давно умершем языке... И значит, существо придет еще раз. Причем сегодня же.

Но больше ни в чем у него уверенности не было. Сейчас он мот раскрыть тайны, над разгадкой которых ученые бились столетиями, но могло случиться и так, что эта ночь окажется для него последней. Профессора бил нервный озноб – как от предчувствия встречи, так и от страха перед неизвестностью.

Все было уже приготовлено: сам он сидел за столом, старые книги ровной стопкой лежали по левую сторону; маленькая коробочка с предметами, по преданию, отпугивающими вампиров, – справа; кружка с водой, без которой он не мог обходиться, – прямо перед ним. Единственным источником света служила прикрытая консервной банкой лампочка, висевшая прямо над его головой; единственным звуком в комнате был шум его собственного дыхания.

И вдруг профессор понял, что находится здесь не один.

Прежде чем он смог что-либо разглядеть, появилось это уже знакомое ему чувство незримого присутствия зла, как будто рядом возник огромной силы источник какой-то страшной, почти физически ощутимой ненависти. Потом стали сгущаться тени. Но на этот раз все происходило иначе. Если прошлой ночью темнота поглощала весь воздух в комнате и шла сразу отовсюду, то сегодня путь был другим: медленно и коварно тьма вползала сквозь стены, постепенно скрывая их из виду, и плотным кольцом подкрадывалась к его креслу.

Куза прижал ладони к крышке стола, чтобы не было заметно, как сильно трясутся руки. Он услышал стук собственного сердца – настолько громкий и частый, что даже испугался, как бы оно не разорвалось. Наконец-то наступил долгожданный момент!

Стены исчезли. Тьма окружила его черным сводов и проглотила свет единственной лампочки. Стало холодно, но не так сильно, как в прошлый раз, поскольку не было ветра.

– Где ты? – Профессор говорил на старославянском.

Молчание. Но в полной темноте он вдруг почувствовал нечто, таящееся в самом дальнем углу комнаты, куда и раньше-то не доходил свет даже от электрической лампочки. Это «нечто» ожидало и, казалось, оценивало обстановку.

– Покажись, прошу тебя!

Наступила долгая пауза, потом из темноты раздался голос с каким-то странным акцентом:

– Я умею говорить и на более современном языке. – Это был дако-румынский диалект, почти не изменившийся с тех времен, когда построили замок.