Застава

БМВ пошёл на обгон попутного рейсового автобуса. По встречной полосе мчался серебристый «Мерседес». Иномарки на мгновение поравнялись. Ничего особенного, тем более аварийного, в этой встрече не было, но близнецы почувствовали жёсткий укол тревоги.

— Брось. Сдались мы москвичам, — обронил Ворон.

— Ты заметил номера? — усомнился Тур.

Ворон вздрогнул.

— Нет.

— Тогда почему москвичи?

Оба посмотрели назад: Ворон в зеркало, Тур — обернувшись к заднему стеклу автомобиля. Автобус свернул с магистрали на какую-то местную дорогу и скрылся из виду. На линии обзора показался всё тот же серебристый «мерс», стремительно нагоняющий БМВ.

— Не нравится мне это, — произнёс Ворон, не отрываясь следя за подозрительной машиной. — Зачем они развернулись?

— Не дождались в засаде и рванули выяснять, где мы застряли.

— А кто знал, что мы возвращаемся из Питера именно в это время?

— Информационная сфера если только. Жми на газ! — Тур ухватился за поручень.

— Кувырнёмся. Дорога скользкая, как каток зимой. Чёртов дождь!

Впереди отчётливо обозначился подъём на очередную «горку».

«Мерседес» прибавил скорость.

— Пригнись! У них оружие, — выдохнул Ворон.

БМВ начал разгоняться. Преследователь взял левее.

— В обгоне будут стрелять, — понял Тур.

— Держись, близняшка.

Серебристый борт появился слева.

— «Калаши»! — ахнул Ворон.

Очередь хлестнула по колёсам. Машина резко вильнула и вылетела на пустую встречную полосу. В «мерсе» ударили по тормозам. Столкновения не произошло. Вдогонку потерявшему управление БМВ ринулся свинец. На Полозовых ухнули осколки разбитых стёкол. В рассыпающемся калейдоскопе замелькали асфальт, небо, трава и снова небо. Харкнул заглохший мотор…

— Есть смысл переждать.

Ворон посмотрел на брата.

— Как долго мозг остаётся живым? Пять минут?

— Надеюсь, в нашем случае дольше.

— Это если кто-то один стоит на пороге, и оставшейся там жизни хватает на двоих, — напомнил Ворон. — Чёрт подери! Вот это уже совсем плохо.

Сквозь мглу информационного измерения проступила внешняя картина. «Мерседес» замер поперёк встречной полосы, и на обочину выскакивают двое молодцов в чёрных масках с автоматами наизготовку. Движения их неумолимо замедляются. Динамика внешнего мира застряла в безвременье Перехода.

— Идеи есть? — осведомился Ворон.

— Попробую испортить их оружие, — Тур протянул руку в застывшую мглу.

— Не стоит беспокоиться, мальчики. Я всё ещё держу свои рули.

Тур и Ворон моментально обернулись на голос.

— Павел Симеонович?

— Вы?

— Мне очень жаль, что мой доверенный секретарь оказался таким паршивцем, — Декан почти естественно вздохнул. — Валечка всегда меня предупреждала. Вот вам наука: верьте женщинам с первого слова. Она его, лизоблюда, с детства, как под моё крыло попал, на дух не переносила. Видела то, что мы, мужики, мимо глаз пропускаем. Но ничего, теперь и я вижу. Ох, и пожалеет он о своих делишках! Вы не волнуйтесь, не волнуйтесь. Дорогу его подручные почистили, а вот о дождике и других случайностях он не подумал, — на призрачном абрисе старческого лица проявились лукавые морщинки. — И о том, что вы вздумаете «жигулю» помогать, специально, кстати сказать, поломанному, тем более предположить не мог. Он же для себя, любимого во всём старается. И по себе людей мерит.

— Почему Алексей нас «заказал»? — спросил Тур.

— Испугался, стервец. Взялся нанести упреждающий удар. Ведь хвалёным своим глазам и ушам не поверил! Разве люди могут просто так отказаться от дармовых заграничных благодатей? — Декан передразнил интонации секретаря Лёши. — Понял, что поживиться нечем, а заодно решил, что его махинации вычислили. Я ж ему велел старое завещание аннулировать, а вам кое-что другое отдать.

— Какое «другое», если не секрет? — спросил Ворон, полагая, что надёжно скрыл пессимизм, сквозивший меж информационных импульсов.

— Большой секрет! — дух Павла Симеоновича выплеснул в сферу дребезжащие, как заливистый смех, эмоции. — Не хмурься, Володя, — он обратилась к Туру. — Понимаю, никуда вы от мест родных не уедете. Построили свою заставу, а теперь пора бы и о крепостных стенах для других подумать. Единомышленники найдутся и помощники придут. А уж фундамент я помогу обеспечить.

— Вы хотите, чтобы мы организовали клинику в России? — спросил Тур.

— Почти угадал, Всеволод Васильевич, почти, — образ Декана хитро потряс в пространстве указательным пальцем. — Что морщишь нос, Влад? Не брезгуй моими деньгами. Всякие деньги каким-то трудом получены. Близких я не обидел, все рули им отойдут. Пусть строят своё, как умеют. А то, что для себя оставлял, с радостью на хорошее дело отдам. Имя-то забудется, а дело — никогда. Лихом не поминайте. Теперь уж не свидимся. Прощайте.

— Счастливого пути, — произнёс Тур.

Призрачный мост растаял в безвременье Перехода.

— Интересно узнать, что он подразумевал под этим замысловатым «почти», — напомнил Ворон.

— Поживём — увидим.

— Поживём, конечно, если сумеем как-то и куда-то вернуться, — Ворон показал на перевёрнутый вверх колёсами БМВ, лежащий в кювете, и на вооружённых исполнителей, готовых выпустить по неподвижной цели лавину свинца. — Оп-ля! Смотри-ка!