Застава

Дверь кафедры стала приоткрываться. Лис заторопился.

— Оля, давай завтра.

— Хорошо. Ты спешишь?

— Да. Прости. Тут человек выходит, которого я жду. Прости. До завтра!

Аспирантка Оксана выплыла из кабинета в обнимку с папкой, с порога попрощалась, закрыла дверь и, полагая, что осталась один на один со своим самомнением, скроила недовольную гримасу.

— Извините. Могу я задать вам вопрос? — Лис сделал несколько шагов вперёд.

Девушка вздрогнула.

— Задавайте, — она смерила нежданного собеседника с ног до головы кислым придирчивым взглядом.

Борис Полозов выдержал это сканирование, не поведя бровью.

— Среди ваших материалов я заметил статью, которую очень давно ищу, — начал он твёрдо. — Не могли бы вы назвать мне источник?

— Чего? — аспирантка отступила.

— Выходные данные статьи Л.Н. Старостиной. «Загадка Владимировых идолов» и так далее.

— Ах это. Я эти три бумажки из Питера еле дождалась!

Подтекст был простой: поди-ка поищи сам, коли такой умный. Лис моментально оценил обстановку и изменил тактику.

— Я не занимаюсь научной работой. Я только второй курс заканчиваю, — скромно улыбнулся он и опустил глаза. — Людмила Старостина умерла 15 лет назад. У нас дома, к сожалению, ничего не сохранилось из её научных трудов.

На лице молодой аспирантки прорисовалось любопытство.

— Она ваша родственница?

Лис помедлил.

— Она оказала большое влияние на жизнь моей семьи.

— Ой. Надо же, — девушка рассеянно посмотрела по сторонам, увидала подоконник и быстро направилась туда. — Сейчас, минутку.

Папка с ярлыком «диссертация» была аккуратно размещена на плоской поверхности и лишь после этого открыта.

— Не то… не то… Ага, — аспирантка добыла три листа, сжатые скрепкой. — Есть на чём записать?

Имелось в виду: записать размазанное название издания в колонтитуле.

— Я запомню, — проговорил Лис и демонстративно сморщил лоб, как бы разглядывая номер.

Оксана открыла второй лист, затем третий. На последнем выходные данные более или менее читались.

— Да, запомню, — медленно повторил Борис Полозов, раскладывая в сознании фотографический отпечаток трёх страниц. — Большущее вам спасибо. И успехов на защите.

* * *

Престарелая мадам, матушка «влиятельного знакомого» Полозовых, затянула посещение врача на два с лишним часа. «Доктор, скажите, как мне быть: все говорят, что на Кипр мне нельзя. Сосуды, знаете ли. И сердце пошаливает. Как мне поехать на Кипр?» Доктор Полозов выслушал эту тему во всех возможных вариациях сотый раз. Отдых на юге пациентке был противопоказан, однако мнение «самого опытного врача в городе» (так представили Всеволода Полозова упрямой старушенции) не было принято во внимание. В конце концов, прозвучало возмущённое:

— Но мой сын заплатит вам любые деньги! Я хочу лететь на Кипр!

— Я поговорю с вашим сыном, — с трудом сдерживая резкость в голосе, ответил доктор Полозов и вышел.

Ворон, не дождавшийся звонка брата, нервничал, сидя на деревянной скамейке не то в парке, не то в каком-то заведении, открытом всем ветрам. Время было упущено. Тур это чувствовал. Оставалась надежда: упущено не бесповоротно.

Доктор Полозов садился за руль, когда в памяти неожиданно всплыл голос Деда: «Служишь ты им… Подумай на досуге: чему служишь и кому». Тур вздрогнул и огляделся. Разумеется, Деда он не увидел, но невольно посмотрел на шикарный элитный дом, гордо возвышавшийся на тихой безлюдной улице. «Я служу медицине», — мысленно повторил Тур. И поморщился от осознания лжи. В данном случае медицина стояла в стороне. Его использовали в качестве успокоительного, не более. А он честно отрабатывал обещанный гонорар, развлекая богатую старуху медицинскими доводами.

Ворон издали заметил брата и двинулся навстречу.

— Что так долго? Тяжёлый случай? — осведомился он, доставая зажигалку.

Тур молча вынул из кармана пачку сигарет. Закурил.

— Очень тяжёлый, — выпустив дым, ответил он в сторону.

Ворон снял очки, внимательно изучил близнеца и повёл бровью: мол, бывает.

— Если бы мы занимались лишь тем, чем хотели бы заниматься, мы были бы самыми счастливыми людьми на этом свете. Не переживай. Ни репутация, ни квалификация твои не пострадали.

Тур усмехнулся.

— Что мы пропустили?

— Обеденный перерыв. Не фатально. Я знаю, куда она отправится после работы.

Всеволод Полозов взял брата за плечо.

— Ты как?

Головной боли Ворона он не ощущал, но тревога проползла по спине ледяной каплей.

— Никаких проблем. Нашёл осведомителей. Видишь их?

Он весело показал в сторону парковых елей. В тени породистой хвои жались друг к другу два контрастных силуэта: долговязый и шарообразный.

— Кто такие? — насторожился Тур.

— Понятия не имею. Бродили здесь в парке независимо друг от друга. По пьяни замёрзли этой зимой, кажется.

— И что с ними теперь делать? — Тур кивнул на неприкаянных блазеней.

— Пусть обитают на белом свете. Ничего у них за спиной нет: ни родства, ни корней. Так хоть, может, подружатся и друг дружке спины прикроют. Наработают после смерти то, что в жизни пропили.

Ворон замолчал, прямо взглянул на слабые информационные сгустки и медленно добавил:

— Пусть видят мир живых. И сами найдут потерянное.